В ответ тишина. Замер каменной, ледяной глыбой. Пересилив себя, Алекса подошла и обняла Нестерова со спины, положив голову на плечо.
— Так же я тебя люблю, ни больше, ни меньше. Всё будет хорошо, не переживай. Сейчас по-другому, не как тогда. Ты счастлив с Алисой, а я с Грановским. Помню как ревели, ты по Алиске, я по... Уже не важно. Теперь ни к чему слёзы, печали, жизнь наладилась, — сжала его крепче и отпустила.
Торопливо взялась за остывающий напиток, через силу засунула в себя пирожное, за день ничего не съела, надо.
— Нестеров, ты стал размазнёй, — криво улыбнулась, стараясь разрядить обстановку.
— Ты тоже, Никольская, до противного, — поморщился.
Любой начатый разговор не клеился, Нестеров младший отказывается вести светские беседы о погоде и работе, шутки игнорирует, больше молчит и смотрит задумчиво. Только пиликнуло сообщение, Алекса мигом собралась, не читая. Нет обходимости, чувствует кто его отправил, сердце несётся безумно. Забыв попрощаться вылетает вон, сбегая от тяжёлого взгляда и навстречу любимому. Грановский ожидает возле машины, с обоюдной скоростью тянутся к губам. Оторвавшись от самых вкусного рта, он приподнимает лицо повыше за подбородок.
— Плакала?
Алекса через силу улыбается, слёзы проклятущие снова набегают.
— Чуть-чуть, — признаётся, смысла нет выкручиваться.
Усаживает её в тепло салона, спешит занять место рядом и сразу отъезжает. Не требует, знает, сама ответит на незаданный вопрос.
Алекса тянется, касается волос, проводит пальцем по щеке, привлекая внимание. Нереально скучала весь день, плакала по умершим надеждам и одновременно страдала от ненормальной зависимости. Вместе стараются проводить каждую свободную секунду, целовать при каждой возможности, смотреть в глаза и говорить люблю тебя.
— Не забивай себе мозг, с Димкой разговаривали, вроде того. Переживает, что меньше общаться стали, после того как я узнала.
— Высказались?
— Нет, мне пока нечего сказать, кроме как обругать Артемьева. И тут он влез. Везде и всюду.
— Думаю, ты должна пригласить его, он не папа мечты, но старается, вполне искренне. Иной раз судьба злодейка издевается, так, что не во всём виноват. Позвони, пригласи.
Ещё как вымудряется, подумалось зло. Из кожи вон лезет, а делает всё хуже и хуже. Если бы не сунулся в отношения с... Оборвала мысль, тяжёлый удар в груди, кислороду не хватает. Чему быть, того не миновать, не судьба значит. Отпусти, ты меня душишь, ломаешь, толкаешь на преступления против самой себя. Взмолилась мысленно Алекса, обращаясь к чёрным глазам, преследующим весь день. Грановский ухватил за ладошку, крепко переплетая пальцы. Тёплый взгляд полный обожания, говорит: я рядом, я с тобой.
Размазня до противного, именно так. Всех простила, грехи отпустила, никому не хамит и кулаком не грозит, притворяется или изменилась до неузнаваемости. Плевать. С Грановским может позволить себе быть слабой, в обиду не даст, теперь она не одна, нужная, необходимая как воздух, любимая до безумия.
Странное ощущение, как перед пропастью, на самом краю. Ветер треплет волосы, хлестая по щекам. Прыгай, Алекса! Ты заслужила быть счастливой, любимой, обожаемой девочкой. Чего ты медлишь? Шагай!
Попятилась от окна, наступила на край платье, туфли не обула, подол волочится. Обернулась, вот и они, белые с открытым носом, пятнадцать сантиметров каблук. Тяжело сглотнула, снова взгляд на бесконечное небо, тучи серые клубятся, приближаются, ресницы задрожали, быстро заморгала. Ты же знаешь, где меня искать? Отвернулась к зеркалу, облегающий силуэт, сама выбирала, без подсказок и советов. Волосы распущены, убраны на одну сторону крупными локонами. Надежда дохнет последней, и вот именно сейчас она загнулась, та самая крохотная, мерзкая надежда. Приподняла нежнейшее кружево наряда, сунула ступни в удобную колодку. Мгновенно платье стало идеально по длине. Уверенно прошла до двери и замерла взявшись за ручку.
Алекса, ты давно уже прыгнула в пучину новой жизни, просто сейчас попрощайся с прошлым, перешагни и вперёд. Отняла резко пальцы, а хочет ли избавиться от него навсегда? Никогда, ничего ради меня... Ради нас... Перед глазами, как Богдан несётся ей навстречу, торопится. Ему плевать на всех, желает только одного, забрать себе и бежать и бежать, вместе, крепко взявшись за руки. Прикрывает глаза, такого никогда не было и не будет. Нашла время мечтать, дура! Грановский не предаст, он всё бросил к ногам и обязательно остановил бы. А надо ли?