Яков Михайлович все еще бессмысленно таращился на нее, досада и злость поднимались в его душе. «Что эта баба делает в моем сне?».
– Почему вы меня все время трогаете? – спросил он полусонно, оттолкнув ее при этой ногой.
А в силу того, что их тела были из совершенно разных весовых категорий, действие его возымело обратный эффект. В следующую секунду он отлетел в противоположную от направления удара сторону, и больно ударился спиной о переборку. Это его разбудило и разозлило окончательно.
Он дернулся еще раз, понял, что не спит и стал с ужасом озираться по сторонам, но кроме планирующей неподалеку, одетой в балахон женщины, никого не увидел.
– Где я? – в панике спросил он
– На космическом корабле, куда летим – не знаю, время тоже не знаю, по моим ощущениям неделя, может две.
Что за бред? – возмутился разбуженный – самый идиотский глюк в моей жизни!
«Макс, придурок, видно мерзость вчера притащил… » – с досадой подумал он о любовнике…
–Ты не спишь, мы действительно в космосе – Марь Ванна продолжала любоваться «богоподобным», но уже без особого фанатизма.
Она собиралась оставить его тут и пусть он сам разбирается с возникшей ситуацией, в конце концов, положение дел она ему уже сообщила, но в последний момент заметила, как он рассматривает лица в остальных камерах гибернации.
– Ты знаешь кого-нибудь из них? – спросила Марь Ванна.
– Нет, никого не знаю. Так это все правда что ли?! – страх, паника, ужас, все смешалось в этом крике.
– Да дорогуша, добро пожаловать в ад – мрачно сказала Марь Ванна, и створки люка бесшумно закрылись за ней.
–Стой..те – Яков кинулся вслед за Марь Ванной, но у люка он оказался не скоро, сказывалось отсутствие опыта передвижения в невесомости.
Он догнал ее в коридоре, неуклюже барахтаясь и постоянно стукаясь различными частями тела о переборки. Марь Ванна с Даной под мышкой сочувственно смотрели на него.
– Здесь всегда так? – спросил он
– Как?
– Ну… как это? … невесомость! – вспомнил он
– Тут везде кроме парка, тебя как звать-то?
– Яков
– Яша значит, ну пойдем, покажу тебе твой новый дом …
– А вас как звать?
– А я уже представлялась …– она посмотрела на него с укоризной – Мария меня зовут
– А по отчеству? – Яков решил добить ее окончательно.
– Ивановна-с вызовом бросила она.
– Марь Ванна, а что за балахоны на нас? – спросил он как ни в чем не бывало
«Эх, надо было девку будить, толку от этого охламона с гулькин нос, завтра же пойду и разбужу ее»
– подумала Марь Ванна, а вслух произнесла:
– Это одежда была с первого дня, она удобная, просто привыкнуть надо, и выдают свежую каждый день, как проснешься.
Она повела его на верхние палубы, показала каюты, смотровую площадку, затем они спустились в столовую. Яша, находясь в стрессе, съел больше обычного, перепробовав массу блюд, затем обратил внимание на правую от основной рабочей панели неактивную до сих пор панель с незнакомыми символами. С минуту он просто рассматривал немигающие клавиши … И вдруг, как по мановению волшебной палочки, а на самом деле по приказу Кхан Гвэ снять блокировку с этой панели, кнопки призывно замигали разными цветами.
Марь Ванна тоже заинтересовано подплыла и зависла рядом. Яша наугад нажал клавишу. Выехала панель с тюбиком. Это был прозрачный 100 мл тюбик, заполненный коричневой жидкостью. Яша надломил носик и осторожно поднес ко рту. Этот запах он не перепутал бы ни с чем. Жидкость обожгла горло и горячей волной устремилась в желудок, оставляя после себя благородное послевкусие и букет ароматов. Это был первоклассный виски, уж в чем в чем, а в этом Яша знал толк.
– Ммм … то, что сейчас нужно – он вмиг опустошил один тюбик и потянулся за вторым – интересно, какие тут запасы? – заинтересовано спросил он сам себя.
Марь Ванна решила попытать счастья с другой клавишей, и ей досталась отличная пшеничная водка. Ее вполне устроил такой расклад, и она решила не отставать от Яши.
Через пару часов они оба находились в парке. Марь Ванна, находясь в изрядном подпитии, полулежала в позе нимфы на широкой скамье возле журчащего ручейка. Рядом с ней, ближе к воде сидел на земле полупьяный Яков. «Интересно, а дурь тут тоже имеется? Если да, то наверняка такая же качественная, как и бухло… » – мечтательно думал он.
–Эх, Яшка, в каждой ситуации, даже в такой безнадежной как наша, нужно уметь видеть приятные моменты – философствовала Марь Ванна, призывно откинувшись навзничь и свесив одну ногу.
Это был уже не первый ее «заход» на попытку склонить красавца к интиму. Но увы, она бы его не заинтересовала и в «мирное время», а сейчас, в состоянии стресса, только вызывала раздражение. Уставшая от непонимания Яши, Марь Ванна встала и, покачиваясь, двинулась к нему. Яша успел повернуть голову и откатиться, и Марь Ванна, целившаяся в него сложенными в трубочку губами, плюхнулась лицом в клумбу. В следующий момент, она пьяная и разъяренная что-то кричала ему о вынужденном одиночестве и мужском внимании. Он спокойно встал, отряхнулся и, глядя на нее осоловевшими глазами, сказал: «Вы себя когда в последний раз в зеркале видели?». С ее стороны последовала новая волна истерики, но Яша даже не обернулся. Двери люка бесшумно закрылись за ним. Пьяные слезы текли ручьями, Дана не успевала их слизывать. Оскорбленное женское достоинство взывало к справедливости. Держась за скобы-поручни на переборках, она медленно двигалась в сторону своей каюты. «Вот, проснусь, завтра и убью его… » – успокаивала она сама себя. Ночь она провела беспокойно, ей снился предательски сбежавший после долгих лет брака, муж Николай. Он сидел совершенно голый на широком диване. На коленях у него располагались такие же голые, как и он, молоденькие девицы, и хихикали, глядя на нее. А ее Николай, поглаживая грудь одной из них, улыбался ей с издевательским прищуром.