«Нужно будет с ним поговорить после общего собрания. Интересно, что он думает о моём предложении», – подумал Лёша.
Команда Ахмеда всегда отличалась от всех остальных. Ахмед собрал в основном детей из мусульманских (в прошлом) семей. Сейчас верующих почти не осталось. Храмов, мечетей нет, всё закрыто или разрушено. Ни одна из религиозных конфессий не смогла остановить побоище, которое случилось шесть лет назад. Чёрная пятница. Говорят, что когда-то чёрной пятницей называли распродажу в магазинах. Собственно, в магазине основная битва и началось. Там я потерял бабушку. Так, я не о том думаю. Голосование мне уже не предотвратить. Большинство проголосует за идею Андрея. Нет, я не должен сдаваться. Нужно бороться до конца. Бабушку я не спас, потому что рано сдался, больше я не допущу такой ошибки. Пусть меня сместят с должности командира, но допустить новой войны нельзя.
Алексей вскочил с места, бегом побежал к трибуне. Андрей не ожидал, не успел придумать новую шутку, чтобы опозорить Алексея.
– Я, Алексей Серебряков, готов уйти с поста командира, если я вас не устраиваю. Может быть, я, Алексей Серебряков, похож на девчонку, но на умную девчонку, я думаю головой, у меня работают мозги, и в моей голове есть собственные мысли. А вы поддались эмоциям. В вас бушует кровь, амбиции, страх показаться слабым. Мозги вы отключили за ненадобностью. А ведь вы командиры! Поорать громко много ума не надо. Попробуйте хотя бы проанализировать оба предложения! Война или мир? Война – это смерти, боль, эскалация напряжения, болезни, голод. Исчезнут последние остатки цивилизации. Война может привести к полному уничтожению Нижнего берега. Вы помните, как всё началось. Сначала воевали мальчишки – квартал на квартал, район на район. А потом взрослые начали мстить за смерть своих детей, и в войну втянулся весь Нижний берег. Если бы не были введены правила, которые удерживали нас в рамках игры, нас бы уже не было. Так зачем вся эта бравада? Кому это нужно?
***
Ахмед поднялся на сцену.
– Я не умею долго и много говорить, но и молчать не могу. Слушай, надоело одно и то же. Засада, нападение, преследование, отход, засада, нападение, преследование, отход. Может, хватит уже. Другое что-то давай придумай, а? Бегаем, бегаем, как горный козёл. Год бегаем, два, пять лет уже бегаем. Никуда не добежали. Всё на том же месте стоим. У нас у самих уже скоро дети начнут рождаться, а мы всё как малыши играем. Предлагаю подумать, зачем торопишь. Война или нет войны – неправильный альтернатива. Нужно придумать, что может быть кроме войны. Пусть каждый отряд придумает свой вариант, а потом обсудим не спеша. Большой дело второпях не делают, важный решения быстро не принимают, – тихо, но уверенно говорил Ахмед, с акцентом, коверкая слова, но глупого ничего не сказал.
Уходя со сцены, многозначительно посмотрел на Алексея. «Да, интересный человек, – подумал Алёша,– и мысль интересную высказал. Война или нет войны – не альтернатива вообще. Войне нужно что-то противопоставить».
Александр, правая рука Андрея, хотел подняться на сцену. Но терпение у мальчишек закончилось. Не любят они слушать длинные речи.
– Всё, хватит на сегодня!
– Надоело!
– Назначайте другое собрание!
– Будем думать!
– Перемирие на неделю!
– Устали биться!
– Жратвы лучше найдите!
– Как воевать голодными!
Парни начали расходиться. Андрей подошёл к Алексею.
– Что-то ты больно умный стал. Где мыслей таких понабрался? Кто тебя научил? – жёстко спросил Андрей.
– Ты о чём? – не понял Алексей.
– Мне нужно имя. Кто автор этих идей?
– Каких идей?
– Не надо прикидываться. Я всё равно узнаю.Семь лет воевал, а сейчас вдруг захотел прекратить войну. Кто тебе подсказал эту идею? – наседал Андрей.
– Что за разборка во время перемирия? – вмешался Ахмед, подошедший к ним вместе со своей командой.
– Гуляй мимо, чучмек, – огрызнулся Андрей.
– Грубый, очень грубый человек, – миролюбиво ответил Ахмед. – Зачем ругаешься?
Алексей в очередной раз удивился выдержке Ахмеда. Мало кто из парней способен выдержать насмешку, не потеряв самообладания.
Андрей не стал продолжать разговор при свидетелях.
– Мы ещё поговорим об этом, – сказал он, свистнул своей команде и ушёл прочь.
6. Поиск
Судорожно запихивая в рюкзачок вещи, чтобы переодеться на Нижнем берегу, я думала только об одном: как найти его. Нет, думать я не могла. Щёки горели. Что там щёки, всё внутри пылало, торопило, рвалось. Казалось, если сейчас, сию минуту, я не выпущу из себя рвущегося наружу джинна, то взорвусь. Я не могла дождаться такси. Хотелось бежать, лететь, ползти, в конце концов, но только не оставаться на месте. То слёзы душили, то глупая улыбка, выползшая сквозь слёзы, застывала на лице, как тонкий лёд на только что вставшей реке. Вот-вот прорвётся что-то сквозь улыбку, то ли смех, то ли плач, и заполнит всё вокруг. Таким необъятным, таким и изнуряющим, и радостным одновременно, было ощущение.