Горыныч отвернулся от Василисы и пошёл к своей пещере. Воспоминания больно укололи его туда, где за твёрдой чёрной чешуёй билось большое змеево сердце.
— Эй, ты куда? — закричала ему вслед Василиса. — Мы не закончили!
Горыныч молча вернулся в пещеру и задвинул камень.
— Змей! — закричала снаружи Василиса. — Вась! Ну, впусти меня. Сам же говорил, тут дикие звери. Где мне спать?
— В букете, — огрызнулся змей.
Он свернулся в кольцо на каменном полу и закрыл глаза. Аселия. Теперь она возвращалась только в воспоминаниях, наполняла глаза солёной влагой, лишала сна.
В пещере было тихо. Пахло сухой травой, сваленной у дальней стены. В холодное время дракон спал на траве, как на тёплом матрасе. В центре пещеры над кучкой угольков висел большой котёл. Долгими зимами Горыныч разжигал огонь, чтобы согреться и варил в котле ароматный хвойный чай.
Когда-то он мечтал о том, как они будут сидеть с Аселией возле огня и пить хвойный напиток, неторопливо разговаривая. Будет идти снег, заволакивая пеленой лес, гору, небо и всю Вселенную. Их останется в мире только двое. Разве это не любовь? Что понимает в этом нахальная девчонка в красном сарафане? Эксперименты она ставить собралась. Что-то тихо она себя ведёт. Может быть, ушла? Горыныч поднял голову и прислушался. Тихо. Вот и хорошо! Он снова положил голову на лапы, вздохнул и закрыл глаза.
Но заснуть ему не удалось. Снаружи зазвучала песня. Она лилась протяжно и звонко. Проникла в драконью пещеру, зажурчала по каменным стенам, как ручеёк.
Голос у Василисы был сильным и таким жалобным, что Горыныч снова поднял голову и посмотрел в сторону выхода. Не ушла, значит, девка. Измором решила взять. Вот же упрямая! А потом будут говорить, что дракон её зазря покусал. А что ему остаётся?
Василиса пела о несчастной женской доле. О том, как похитил злой змей прекрасную девицу. Утащил он её в свою сырую пещеру. Приковал цепями тяжёлыми. Примотал верёвками кручёными. Собирался сделать её своей женой, чудище поганое, змеище подколодное.
Горыныч покачал головой. Вот где они этого бреда набираются? Как он мог сделать девицу своей женой? Зачем ему такая жена?
Песня была обидной. Особенно с того момента, когда в пещеру пришёл богатырь-освободитель с мечом-кладенцом. Чтобы не слышать заключительных куплетов о расправе над «чудищем поганым», дракон снова свернулся в кольцо и прикрыл уши хвостом.
Когда песня затихла и наступила долгожданная тишина, Горыныч отодвинул камень и выглянул из пещеры. Ночь заливалась сверчковым треском, прохладно пахла лесом и разнотравьем, чем-то суетливо шуршала в темноте. Букетный стог стоял прямо напротив входа в пещеру. Василиса спала в траве, обняв грязный меч.
«Надо же, упрямая какая, — подумал дракон. — Достанется же кому-то в жены это мучение». Он подошёл к стогу, лёг рядом на землю и накрыл Василису крылом. Простудится ведь глупая. Надо было отнести её вниз, к подножию горы. Но кто ж знал, что она такая упёртая?
Василиса сонно завозилась и подтянула крыло повыше укрываясь. Горыныч положил голову на траву и закрыл глаза. Зверьё в драконьи владения не поднималось. Он был самым крупным хищником, почтение ему выражали даже медведи. Бояться было некого.
Дракон уснул. Было тепло и уютно. Ему даже показалось, что тычки в бок, которые стали ощущаться со стороны Василисы, ему просто снятся.
— Вась, — шептала Василиса и тихонько тыкала кулачком в змеев бок. — А, Вась?
— А? — вывалился из крепкого сна Горыныч. — Чего?
— Ты зачем меня ночью укрывал? — спросила девица. Глаза её хитро блестели.
— Подумал, что замёрзнешь, — сказал дракон. Солнце только-только раскрасило горизонт в розовый цвет. Чего ей не спится?
— Заботился, значит? Это хорошо. Это следующий пункт. Ты мне прямо уже начинаешь нравиться. Знаешь, что следующее? Подарки! — заявила Василиса.
— Какие ещё подарки? У меня нет ничего, — сонно сказал змей.
Он встал на все четыре лапы, расправил крылья, восстанавливая кровообращение, потянулся.
— Так ты придумай, что подарить, и добудь. Что-нибудь невероятное! Красивое! Желательно с риском для твоей жизни. Например, яблоки молодильные. Или венец из самоцветов. Можно ещё…