Мимо Эстер пробегали дети со счастливыми светлыми лицами, их звонкий смех затмил тень ее тревог. Умиротворенные туристы заставили поверить Эстер в беззаботность жизни, которая где-то и для кого-то существует. Безбрежный океан, спокойный и непоколебимый, вселял чувство стойкой уверенности, что время бесконечно, а возможности безграничны, и где-то на горизонте снова забрезжит свет слепой надежды. Эстер мечтательно улыбнулась и легла на песок.
Дни до поездки прошли как обычно. Джек второпях заканчивал оставшиеся дела перед отпуском, Эстер выбирала и покупала пляжные вещи, приводила себя в форму и изучала списки мест, которые стоит увидеть в Лос-Анджелесе. Их отношения обрели тихое равновесие, скандалы в доме поутихли, а нежность и супружеский секс пришли им на смену.
В последний день перед отлетом Джек настолько задержался на работе, что Эстер самой пришлось собирать чемодан мужа, как она и предсказывала заранее.
Наконец, спустя восемь часов перелета, парочки незначительных упреков и расспросов о предстоящих планах настало время беспечного и веселого времени отдыха и развлечений.
В отель пара заселилась около трех часов дня. Измученная бессонной ночью Эстер сразу же приняла освежающий душ, а Джек налил себе вина и улегся на кровать.
Номер в отеле представлял из себя небольшую студию, в одном конце которой располагалась огромная кровать, а в другом – небольшая, но функциональная кухня. В целом это был ничем не примечательный номер, похожий на сотню других таких же невыразительных номеров: с классической расстановкой мебели, со слегка потертой обивкой дивана, с кучей одноразовых капсул для кофемашины в стеклянной миске и запахом хлорки после недавней уборки. Стены отеля оказались тонкими – Эстер могла слышать разговоры соседей и чувствовать запахи еды, которую они готовят. Окна номера выходили прямо на главную улицу Голливуда – Голливудский бульвар – место, облюбованное бездомными разного происхождения.
– Как ты смотришь на то, чтобы провести вечер в обществе моего друга? – спросил Джек, как только Эстер, мокрая и обернутая в белое махровое полотенце, вошла в комнату.
– Да, конечно, почему бы и нет, – отозвалась она.
– Отлично, тогда я напишу Джонни.
Эстер села за барную стойку и пододвинула к себе памятку с правилами отеля. Все написанное там должно было быть предельно ясно любому благоразумному человеку, но хозяева отелей, видимо, на здравомыслие туристов особенно не надеялись.
– У нас встреча в шесть вечера в ресторане, – нарушил тишину Джек.
– Хорошо. Есть немного времени, чтобы вздремнуть, а потом спокойно собраться.
Около пяти Эстер по звонку будильника вскочила с постели и направилась прямиком в ванную. Она умылась, обвела контур губ бледно-розовым карандашом, накрасила глаза и добавила на щеки немного румян, чтобы выглядеть свежей и отдохнувшей. Через полчаса из зеркала на нее смотрела актриса французского кино. Облегающее красное платье удачно подчеркнуло достоинства фигуры. Эстер не могла оторвать от себя взгляда, когда закончила укладывать волосы.
– Я готова! – торжественно объявила мужу Эстер.
Он оценивающе рассмотрел ее с головы до ног.
– Зачем все это?
– Тебе не нравится?
– Наоборот, мне очень нравится. Но дома ты предпочитала одеваться спокойнее.
– На острове у меня пропало желание надевать платья. Люди в барах сидят в пляжных тапочках и шортах.
– Естественно! Ведь мы живем у пляжа. Как они должны ходить в рестораны?
– Ты меня спросил, почему я так оделась. Я ответила.
Эстер расстроило замечание мужа. Она ожидала восхищения, но, не получив его, постаралась не цепляться к Джеку, чтобы не испортить вечер.
Пара вышла из отеля, когда солнце садилось за горизонт. На улицах Голливуда тут и там оживленно бродили туристы, фотографирующиеся с достопримечательностями. Во всю длину протяженного Голливудского бульвара по обеим сторонам от дороги плотно примыкали друг к другу магазинчики с сувенирами и пляжной одеждой, музеи восковых фигур и забегаловки с недорогой едой. Все помещения и каждый отдельный закоулок главной улицы жили своей насыщенной жизнью. Продавцы мороженого и хот-догов ловко управлялись в толпе плотно окружающих их людей – они мастерски успевали пересчитывать деньги из всех тянущихся рук и даже своевременно отсчитывать сдачу, не путаясь. Иногда встречались борцы за справедливость с небольшими пикетами – они громко выкрикивали отдельные заученные лозунги и гордо несли плакаты высоко над головами. В воздухе почему-то витало ощущение чуда. Будто здесь все мечты могли претвориться в явь – ты заворачиваешь за угол, там встречаешь известного режиссера, он приглашает тебя играть главную роль в фильме, и завтра ты просыпаешься звездой. Сладостная греза всех актеров, приехавших покорить Голливуд. И, хочется верить, вполне реальная.