— Может все не так, как кажется? Тебе стоит получше обо всем расспросить Карину.
— Что? — На этих словах я поднимаю голову и внимательно смотрю на него. — О чем ты?
— Ну это ведь одна из её близких подружек — Дана, рассказала мне о том, что теперь ты и сам знаешь.
— И откуда она узнала?
— Ей в свою очередь рассказала её подруга, которая уже подслушала разговор девчонок в туалете.
Я хмурюсь. В груди неприятно саднит. Чувствую себя каким-то трофеем, который передают из рук в руки.
Какой порочный, лживый круг.
Наверное, именно поэтому я снова взрываюсь и бью ладонью по столу.
— Плевать!
Я видел её глаза, когда лично раскрыл этот маленький секрет. Видел в них страх. Видел слёзы, катившиеся по щекам.
Это правда.
«Но правда тоже бывает разной» — вдруг вклинивается внутренний голос, но я тут же мотаю головой.
— Ничего больше не желаю о них слышать. Что было, то прошло, — коротко говорю я и едва улыбаюсь.
— Ты уверен?.. — едва склонив голову набок, внимательно глядя на меня, с сомнением спрашивает он.
Киваю и поднимаюсь с места.
— Я буду в порядке. И…спасибо за ужин.
Он усмехается. А затем произносит:
— Если понадоблюсь ты всегда знаешь где меня найти.
Жестом показываю «окей» и поднимаюсь по лестнице на второй этаж.
Я никогда и никому не позволял с собой играть. Но, по правде говоря, некая часть меня, та самая часть, что сейчас разбита в дребезги, думает о том, что возможно иногда поддаться — лучший выход из ситуации. Только вот, чем это обернётся?
Вопрос, ответ на который — риск.
А я не хочу рисковать.
Я просто хочу выкинуть эту девушку из своих мыслей. Жить как прежде. Вернуться домой и убеждать себя в том, что случившееся здесь — всего лишь сон.
Дурной, лживый и глупый сон.
@49@
Подхватываю со стула рюкзак, положив в него забытую на столе тетрадь.
— Алиса, поторопись! Анжелика уже ждёт тебя за воротами! — доносится с первого этажа голос матери, и я улыбаюсь уголками губ.
Эта девушка никогда не отличалась особым терпением.
Спешно застегиваю молнию и, убедившись в том, что ничего не забыла, смотрю на время.
Часы показывают без десять восемь.
Удивительно, как можно быстро собраться, когда не приходится то и дело поддерживать вид совершенства. Никаких излишек. Ни идеально уложенных волос. Вместо этого забранный на затылке пучок и выбившаяся из него прядь волос, падающая на глаз. Ни мягкого, едва заметного, но подчеркивающего внешность макияжа. Вместо этого черные стрелки и губы цвета спелой вишни. Ни строгой, выдержанной одежды. Вместо этого бирюзовая рубашка и кожаная куртка. А также множество браслетов на запястье, которые так не любит Борис Алексеевич, твердя: «Вечно понацепят на себя не пойми что».
Я почти выхожу из комнаты, когда взгляд невольно цепляется за отражение в зеркале. И хотя у меня круги под глазами, которые я даже не удосужилась замазать, из-за недосыпов. Мысли не давали покоя. Чувство вины и сожаления съедало каждую секунду. Теперь же я отношусь к случившемуся иначе. Видимо тот факт, что я проревела в подушку все выходные, устроив голодовку, как-то повлиял на меня. Я отчетливо понимаю, что реальность и отражение друг от друга неотделимы.
Отражение — то, что мы выдаем в действительности. То, как мы принимаем себя. То, как видим и ощущаем. То, что сами преподносим в этот мир. То, как прислушиваемся к своей душе, создавая вокруг себя собственный мир.
Никто не рождается уверенным. Никто не рождается идеальным. Ведь даже у самой красивой девушки в мире найдутся собственные страхи, комплексы и желание всё изменить, совершенствовать себя дальше. Никто не рождается смелым или трусливым. Никто не рождается глупым или умным. Всё это зависит исключительно от нас. От того, как в конечном итоге мы принимаем этот мир. Как чувствуем эту жизнь. Как мечтаем и стремимся к осуществлению заветных желаний. Как верим в собственные силы. Как прислушиваемся к сердцу и следуем его зову. Как любим и благодарим…
Только сейчас я наконец понимаю, что быть собой — значит быть в ладах с собственным «я», со своей душой, независимо от того, кто и что говорит вокруг. Независимо от того, что происходит. Ведь в конечном итоге только наши поступки совершают ход, что определит дальнейший момент, следующие часы, месяц, а может и целую жизнь.
Благодаря нему я поняла — кто я…
Я спускаюсь вниз и не могу сдержать улыбки, когда вижу, как мама порхает у плиты, а папа ей помогает. Затем раздаётся знакомый голос. И я замечаю Кирилла, что мелькает своей белобрысой шевелюрой в камере.