— Что, прости?.. — В конце концов, несколько растерявшись, произносит она вслух, и я мысленно усмехаюсь.
— Прости?! — Несколько истерично и вместе с этим злостно усмехаюсь прямо ей в лицо. — Я-то думала, что ты бессмертная. А ты ещё оказывается и глухая! — Фыркаю и осторожно, но небрежно отталкиваю её в сторону и бесцеремонно протискиваюсь в квартиру, повышая голос: — Где он?! Где прячется эта сволочь?! Убью! Всех убью к чертовой матери!
— Что? Ты вообще адекватная?! Какая сволочь? Вызвать тебе неотложку, дорогая? Так и быть, счетчик за звонок выставлять не буду.
И почему все считают меня неадекватной!?
«Наверное, потому что от части — так и есть!» — усмехается внутренний голос.
Акимова идёт за мной по пятам, когда я делаю вид, будто усиленно кого-то ищу в её огромной квартире, с панорамными окнами, которые выходят на центральный парк. И в свете вечернего заката он ещё прекраснее.
Откашливаюсь. После чего оборачиваюсь, сложив руки на груди, и во все глаза смотрю на неё.
— Ты, что, вздумала, будто сможешь увести у меня парня и остаться при этом живой?! Да как он вообще мог позариться на такую лахудру?!
— Что-о-?! — Её лицо вытягивается, яро выражая эмоции, царящие сейчас внутри неё. Что кстати всегда являлось её слабой стороной. Эта девушка отлично одевала нужную ей маску, но скрывать сильные эмоции никогда не умела. — Ты кого лахудрой назвала, ягодка перезрелая?! — Она выставляет руки в бока и медленно надвигается. При этом не перестает пробегаться по мне оценивающим взглядом.
Уровень адреналина и смеха зашкаливает внутри меня. Однако я держусь, удерживая разъяренность на своем лице вместо того, чтобы кататься по полу и хохотать в голос.
— Тебя, курица ты общипанная! — поспешно произношу я, глядя на её причёску, а-ля: «Эйнштейн», с силой закусываю губу, чтобы не заржать в голос, видя, как глаза подруги округляются всё больше и становятся похожими на два блюдечка.
Ой, не могу!
Жаль нет камеры!
— Петька мой! Мой! И только! Поняла меня!? — Я делаю ответный шаг вперёд и, как могу, излучаю ярость, а также пышущий взгляд, который вот-вот сделает из неё харакири. Но Анжелика — не была бы Анжеликой, если бы так просто сдалась и забилась в угол.
О-о-о, нет, Акимова не такая. Она, как хаски — красивая и притягательная. Но в конкретных ситуациях — дикая и необузданная!
Вот и сейчас. Она подходит ко мне так близко, что кажется стёкла моих окуляров начинают — чёрт — запотевать?!
Вот это мо-о-щь!..
— Слушай сюда, чокнутая! — Она тыкает в меня своим лимонным, острым ноготком и заявляет: — Никаких Петь-Шметь-Хреть я не знаю! А, если бы и знала, то поверь: ты бы добровольно смылась с нашего горизонта, потому что мстить я умею лучше всего! Поняла!?
На этих словах я не выдерживаю и всё же начинаю хохотать в голос, держась за живот. Уж больно её лицо в этот момент серьёзное.
Как итог: очки, в ходе неосторожности и моей пахорукости, валятся на пол. Сердце в груди тут же замирает — я так долго искала подобный дореволюционный экземпляр! Не хотелось бы сломать его ещё до того, как я начну наш эксперимент!..
@4@
По мере того, как моё прикрытие мало по малу сходит на нет — глаза Акимовой округляются ещё больше. Хотя, казалось бы, куда больше то?! А затем она заикающимся голосом произносит:
— Л-Лисцова?..
Я поджимаю губы, сдерживая смех, а затем киваю. Снимаю яркий парик с длинными красными локонами и, сделав невинную моську, вытягиваю руки вверх, тут же протягивая:
— Та-да-а-м!..
— Я. Тебя. Убью… — медленно и с расстановкой шипит она, а затем бросается на меня уже не как хаски, а как дикая пума! Но я успеваю увернуться и оббежать вокруг дивана. Так, что мы оказываемся напротив друг друга.
Вот хищница!..
— Спокойно! — Я выставлю руку вперёд. — Чего ты так кипишуешь?! Это же шутка!
— Шутка?! Да я мысленно уже начала перебирать всех своих парней! А это знаешь ли — та ещё пытка! — сложив руки на груди, констатирует она.
Я издаю смешок наподобие хрюканья и закатываю глаза.
Моя подруженька всегда была несколько любвеобильна. И нет! Не подумайте. Это совершенно не значит, что она переспала со всеми подряд! Но поразвлечься их чувствами без зазрения совести — может!.. Чего не скажешь обо мне. Поклонников у меня всегда предостаточно. Однако наличие совести у меня всё же имеется, в отличие от Акимовой.
— Ну прости… — Я дую губы и хлопаю ресницами, от чего она куксится. Ненавидит, когда я так делаю. Поэтому часто говорит мне в такие моменты, что я: «Как утка в разгар брачного периода!»