— Ты все не так поняла!
Я разворачиваюсь и следую прочь из отдела с пёстрой одёжной, цвета которой вот-вот начнут стоять у меня перед глазами, в виде ярких пятен.
— Эй, ну-ка стой. — Она резко хватает меня за руку и разворачивает к себе. — Не пойму, ты…ты в него влюбилась?..
— Что? Кто? Я?! — Мои глаза в ужасе округляются, и я сглатываю. После чего хмурюсь и разворачиваюсь, бредя в сторону эскалатора.
— Отлично. Уходишь от разговора. Значит процесс уже запущен.
— Не говори ерунды, — отмахиваюсь, когда мы проходим мимо огромной пальмы в кадке, возле скамьи. — Честно говоря, я…Я думаю о том, чтобы все прекратить.
— То есть?
Я останавливаюсь и перевожу взгляд на неё.
— То есть, кажется, я больше не хочу играть с ним. Я больше вообще не хочу играть и… Какого черта?..
— В смысле? Ты чего? — слышу недоумевающий голос Акимовой, однако совершенно её не вижу. Словно она всего лишь фон, на котором задействованы главные фигуры.
Мой взгляд сосредоточен конкретно на парочке, что так мило воркует, заигрывая друг с другом, совершенно не стесняясь при этом людей вокруг.
Это ж надо!
— Хм. Теперь мне понятно…
— Что понятно?.. Оу. Ну надо же. А парень времени зря не теряет.
— Идём. — Я хватаю её за руку и спешно тяну за собой. — Мы должны проследить за ними.
— Что? Зачем?! Алиса, милая, не ты ли мне буквально только что говорила о том, что больше не хочешь всех этих игр?.. И знаешь — я согласна. Все это бред. Давай просто закроем эту тему и будем считать ничью, а?
— Бред? Ничья? — Я зло усмехаюсь. — Ну уж нет. Теперь мне все понятно. Понятно, какие у него планы. Понятно, что он использует меня! Понятно, что я не отступлюсь и доведу эту игру до конца! Точка.
— Может еще одумаешься? — произносит она, когда мы прячемся за одной из колонн. — Я не часто предлагаю подобные варианты.
— Нет уж. Я это начала — я это и закончу, — по-прежнему глядя исключительно на парочку, сердито произношу я, чувствуя неведомую мне ранее жгучую ненависть и…укор прямо в сердце, словно в него метнули маленьким дротиком.
Акимова тяжело вздыхает, а затем наклоняется ко мне, чтобы лучше видеть Ковалевского, который вместе с Кариной Демидовой заходит в один из дорогих брендовых бутиков.
Что за…апокалипсис?
Давно этот парень ходит по магазинам?!
— Все это, конечно, хорошо. Но я все равно не понимаю — зачем мы за ними следим? Кстати, терпеть не могу Демидову. Вечно мнит из себя непонятно кого, словно у неё по венам течёт императорская кровь. Ей богу.
Она смеётся. И я тыкаю её локтем в бок.
— Тш-ш-ш-ш!.. Ещё заметят…
— И тогда ты наконец запятнаешь свой образ мисс «ангелочек». Хотя — стоп. Почему это запятнаешь? Всего лишь раскроешь себя настоящую. То есть чокнутую Алису сталкершу.
— Ну спасибо! — злобно шиплю я, видя, как подруга едва сдерживается, чтобы снова не хохотнуть в голос. А затем принимаю привычное положение, перестав крючиться.
Откидываю волосы назад и суплюсь.
— Так ради чего вся эта слежка?
— Если скажу, что не знаю — это будет слишком глупо?
— Это будет слишком доходчиво, чтобы наконец понять — ты влюбилась.
Морщусь, как от дольки лимона, который никогда не могла сесть целиком и не скривиться, в отличии от Кирилла. Затем складываю руки на груди.
Секунда. Две. Три.
Мы буравим друг друга пронзительными взглядами, как если бы сражались на шпагах или мечах. Но в конце концов я говорю:
— Ничего подобного.
Она усмехается. Вздергивает аккуратно выщипанной бровью, выказывая усмешку и предполагая немое: «В самом деле?» Однако все это мини-представление так и остаётся молчаливым таинством. Она лишь пожимает плечами, когда якобы соглашается, а затем произносит:
— Прекрасно. Тогда мы смело можем идти дальше. Не так ли?..
Закусываю губу, сдерживая ярость. После чего киваю. Делаю мысленно вдох-выдох и говорю:
— Конечно.
— Что ж… — Она щурится, словно маленькая лисичка, затеявшая пакость, а затем неожиданно произносит: — Но теперь мне интересно, что эти двое делают вместе! Идём! — Она тащит меня прямиком в бутик. Однако я упираюсь, что есть мочи и говорю:
— Ты серьезно?
Девушка оборачивается, взглянув на меня.
— Ага.
— Тогда, думаю, нам лучше подождать их здесь, нежели попадаться на глаза. Иначе в чем смысл шпионажа вообще?..
Акимова задумчиво склоняет голову на бок, поджимая губы, а затем произносит: