— Точно.
— Агент 007 из тебя вышел бы отстойный. Прямо-таки вижу этот эпизод, где тебе поручают задание и в самый неподходящий момент ты вываливаешься из засады, оказавшись в логове врагов, все запоров…
— Прямо, как ты вывались к ногам Ковалевского? — с невинной мордашкой, произносит эта мисс, намекая на мой недавний позор, и тем самым равняет наш счёт.
Я усмехаюсь, но затем тут же скалюсь, говоря лишь одними губами: «Дьяволица». На что в ответ получаю клацанье зубами и злостный смешок.
В конце концов мы не выдерживаем и в следующую минуту хохочем в голос.
— Операция «Узнай нечисть» — начинается! — решительно вздёрнув носик, произносит Лика, позаимствовав мое прозвище, данное этому парню, и широко улыбается.
Чувствуя странное предвкушение и вместе с этим — волнение, я киваю, совершенно игнорируя внутренний голос, который саркастично вопит: «А как же сдаться?»
К черту.
Я хочу знать правду.
Хочу знать, кого он выберет. Или нет. Нет так. Скорее…хочу знать…коснутся ли его губы той девушки, где я всецело настоящая, пускай пока и только по внутренним параметрам.
Я вдруг отчётливо осознаю, что мне важно. Важно знать, что именно выберет этот парень.
Какой именно ответ сорвётся с его губ в конечном итоге…
@37@
Возле бутика мы задерживаемся на двадцать минут. При том, что обратно эта парочка выходит лишь с одним пакетом, который тут же наталкивает на мысли — «Что вы делали там все это время?!»
Акимова хохотнула и, как всегда, не смогла удержать свой язык за зубами, выдав: «Поразмысли мозгами, лисёнок. Множество примерочных и совершенно пустой бутик. Что же там можно делать?» И знаете, смачный толчок локтем в ребро был моим своеобразным ответом на подобное заявление. Однако моя подруга не была бы собой, если бы не выдала колкое и такое любящее: «Побереги своё сердце, Лис. Заканчивай начатое убегай, пока не поздно». Я ничего не ответила. И мы молча продолжили наблюдать за ними.
В конце концов спустя нескольких минут плутаний по эскалатору я не выдерживаю и, забив на все, следую наверх, в одну из своих любимых кафешек. Уютная, солнечная атмосфера и чудесные спагетти под сливочно-сырным соусом. Всяко лучше, чем смотреть на то, как парень, с помощью которого ты пытаешься доказать, что внешность — это не главное — делает все наоборот и доказывает совершенно обратное.
Так неужели мне показалось, что…что я хоть немного ему нравлюсь?..
— Ты снова обломала все веселье, Лисцова, — ворчит эта мисс, когда мы сворачиваем на повороте, где в конце коридора виднеются стеклянные двери, за которыми располагается то самое кафе.
— Ну, давай…
— В смысле?..
— В смысле начинай. Я же говорила — твоё утверждение полно детской наивности и лишено какой-либо закономерности. Все парни одинаковые и обладают единым прототипом… — Я конкретно начинаю подражать её манере, несколько добавляя саркастичных ноток, смешивающихся с обидой. — Ты совершенно безразлична этому парню. Следовательно эксперимент имеет смысл окончить и…
— Боже, вот это тебя несёт. Хватит! И, если тебе так уж важно мое мнение, то этот парень однозначно что-то к тебе испытает. Причём к вам двоим, как бы тебе это не нравилось. И знаешь…
Я хмурюсь, не понимая в чем дело. Заминка Акимовой кажется слишком долгой, хотя ее слова и требуют некого осмысления. Однако в следующую секунду я натыкаюсь на преграду, поэтому все мысли рассеиваются, словно дымка.
— Какого… — Так и не успеваю договорить, выражение моего лица из злого и недоумевающего, резко меняется на растерянное.
— Ты?.. — одновременно произносим мы, а затем я кусаю губы, пытаясь отвлечься и прикусить язык, пока не сказала чего-то лишнего.
Ещё немного и моя истинная сущность выберется наружу. Тогда вряд ли ему придётся особенно трудиться, чтобы сложить два и два.
Временами, когда его глаза встречаются с моими, у меня всегда складывается странное ощущение. Словно он бесконечно анализирует меня, пытаясь найти скелеты в моем шкафу.
Кажется, этот парень единственный, кто не верит во внешнюю мишуру, в которой я — та, кого создавала годами, играю на всеобщую публику. Чертовы страхи, предрассудки и детские травмы в виде травли настолько осточертели, что я волей-неволей начинаю замечать в себе некоторые изменения.
Надо признать, его слова, сказанные в лифте так или иначе оставили в моем сердце определенный след. Некий отпечаток, который ничем не свести.
Я все больше теряюсь в собственных мыслях. Теряюсь в себе. Постоянно копаюсь в чертогах собственного разума, пытаясь понять собственную сущность.