Каждый раз, засыпая, я думаю о нем. Думаю о том, как так вышло, что именно с ним судьба столкнула меня в безумном водовороте жизни. Как так вышло, что именно на него решила указать Лика?..
Судьба? Случайность? Шутка богов? Ничто из этого не казалось мне реальным. Хотя в то же время и отзывалось… Правда стоило закрыть глаза и во снах я снова видела зажженные фары, слышала шум улиц и учащённое биение собственно сердца. Раз за разом этот сон повторялся, напоминая мне о пережитом, пусть и секундном, кошмаре. И лишь недавно я снова относительно стала спать спокойно. Чай на отваре различных успокаивающих травок, что мне посоветовали в аптеке, и поддержка Акимовой — делали своё дело.
Несмотря на выстроенную решительность — желание сказать ему правду — по-прежнему теплится в моей душе, отчаянно вырываясь наружу. И кто знает, как все могло бы сложиться дальше, если бы в следующую секунду я не услышала звонок, что рассеивает какие-либо мысли. Может я смогла бы ему признаться и наконец остаться собой, рассеяв накопившуюся за это время ложь. Но все идёт не по плану, и чувства берут вверх. Поэтому…
Спускаю ноги в мягкие, пушистые тапочки и слезаю с подоконника. В дверь снова звонят. Причём каждый раз мелодия становится резкой и нетерпеливой, словно кому-то по ту сторону не терпится попасть внутрь.
— Иду я! Чего так трезвонить?..
Фыркнув себе под нос, выхожу в гостиную, а затем в коридор. Однако стоит коснуться дверной ручки, и сердце замирает. Хмурюсь, отгоняя странное наваждение и распахиваю дверь.
— Ты? — не скрывая удивления, говорю я, глядя на Ковалевского, поигрывающего ключами, болтающимися на пальцах.
— И тебе привет, крейзи. — Он ослепительно улыбается, словно ничего не было, а затем без приглашения протискивается внутрь.
В этот момент я возношу оды богам, радуясь тому, что в последнее время парик снимаю лишь, когда ложусь в кровать. Все-таки мы непросто живем в одном доме. Мы живем на одном этаже. Поэтому подобные сюрпризы, как сейчас, вполне возможны. А значит я всегда должна быть наготове.
— Привет?! — возмущённо произношу я, хлопнув дверью, и оборачиваюсь к нему. — Ты избегал меня всю неделю, а теперь как ни в чем не бывало говоришь «привет», да ещё так бесцеремонно вламываешься ко мне?
— Ну, во-первых, вламываются грабители, а я зашёл в гости. — Он насмешливо мне подмигивает. — А, во-вторых, я тебя не избегал. Я…просто… — На этих словах он хмурится, поджимая губы.
Это же очевидно, что у него даже не находится нужных слов, чтобы оправдать свою ложь. Поэтому я прихожу на помощь, язвительно сказав:
— Просто решил забыть о моем существовании. Не так ли? — Я выставляю руку вперёд, когда он собирается что-то возразить. — Ничего страшного. Я переживу. Пока, — резче, чем хотела, говорю и тут же открываю дверь, ясно намекая на то, чтобы он покинул это место.
Не знаю, что на меня находит в данную минуту. Но в этот момент вся моя обида, копившаяся неделю, вырывается наружу. И я просто не в силах сдержать это глупое детское чувство! Хотя некая часть меня и смиренно опускает голову, чувствуя вину за игру, которую я веду с ним.
Но так ли эта игра? Ведь из всего, что между нами происходит — лишь мой внешний облик является ложью и частые встречи, которые я именую случайностью. Хотя прекрасно вижу, что для парня это уже не является неким аргументом или же оправданием, которое можно зачесть…
Он неожиданно и поспешно делает шаг вперед. Из-за чего я едва заметно дергаюсь, но старательно отвожу взгляд. Правда, когда его пальцы касаются моего подбородка и настойчиво тянут в сторону, заставляя посмотреть на него в упор, я все же поднимаю на него глаза.
— Все совсем не так…
— Мне показалось иначе.
— В последнее время мне тоже многое кажется… — странным, задумчивым голосом произносит он, не сводя с меня глаз. Словно пытается уличить в некой лжи или же увидеть определённую реакцию на его слова.
Я собираюсь спросить — что это значит. Но, как всегда, жизнь частенько издевается над нами в самые неподходящие моменты…
— Я вернулась!
Не успеваем мы толком отскочить друг от друга, на пороге появляется Акимова с пакетами в руках. Пошлёшь её в магазин за яйцами и молоком, так она принесёт половину продукции из всех категорий.
Подруга удивлённо хлопает глазами, глядя на нас. Ковалевский, в свою очередь, опускает руку и делает шаг назад. Да так спешно, что едва не валится на пол, чуть ли не запнувшись об стоящий позади него пуфик.
— Привет, — местами растеряно и через чур бодро произносит он, и я мысленно усмехаюсь.