Скрестив руки на груди, я встала у стола и внимательно наблюдала за состоянием андроида. Тот, убедившись во все том же подвале, холодно посмотрел мне в глаза.
– Зачем вы сделали это? – приглушенно и отстраненно спросил андроид, в чьем взгляде читалось недоверие.
– Я этот вопрос слышу уже в сотый раз, – я все ждала, когда же машина ощутит присутствие новой детали, однако сам Коннор был поглощен недовольством из-за столь грубого отключения его в прошлый вечер. – Ты можешь хотя бы другие слова подбирать?
– Вы принудительно завершили программы, – продолжал наседать андроид, прищурив карие глаза. – Каждое такое действие может привести к повреждениям в системе или в памяти.
– Думаю, что я, как специалист, могу рассуждать на тему что можно, а что нельзя. Не волнуйся, это тебе не повредит. К тому же, мне показалось жестоко оставлять тебя на…
Мой голос оседал с каждым словом, а глаза с любопытством бегали по вдруг встревожившемуся Коннору. Машина, нахмурившись и приоткрыв губы от явного недоумения, попыталась приподнять голову и рассмотреть нечто, что далеко не предписано к его заводской конструкции. Мне оставалось только застыть с недосказанными словами на губах, с восторгом ожидая хоть какой-либо реакции машины, подпадающей под категорию «отклонения».
Секунды длились вечно! Коннор молчал всего ничего, с изумлением теперь глядя на меня, однако то, что сорвалось с его губ опять заставило меня почувствовать себя разочаровавшейся в рождественском подарке девочкой.
– С какой целью вы сделали это? – Коннор сощурился, заставив меня покрыться мурашками от проницательного взгляда глаз насыщенного шоколадного оттенка.
– А что, тебя это волнует? – заговорщицки спросила я, чуть склонив голову.
Подвал наполнялся шумом процессора и легкого шороха кабелей по металлическому столу. Помимо этого до меня доносились звуки легкой тахикардии собственного сердца, а так же шелест волнистых черных волос по белому халату. Как же хотелось, чтобы все эти звуки дополнились еще чем-то волнительным, например, тревожным мягким голосом Коннора, в идеале – паническим. Но увы. Надежды не оправдались. Похоже, его системы были слишком идеальны для девиации.
– «Киберлайф» не приветствует самостоятельного вмешательства в… – едва андроид начал учтиво пояснять свою реакцию, как я взорвалась в негодовании, всплеснув руками.
– Господи, ты серьезно?! Я только что тебе член приделала, а тебя все еще волнует то, что приветствует «Киберлайф»?!
Коннор от такой реакции опешил, недоуменно хлопая глазами. Его диод от этих попыток осознать причины моего недовольства окрасился в желтый цвет, однако спустя несколько секунд раздумий машина приподняла голову, сузила глаза и холодно заметила:
– Если вас так волнует, что об этом думаю я, то в таком случае отвечу. У меня возникают сомнения насчет того, как именно вы собираетесь использовать мою модель.
Уже что-то. Закатив глаза, я уселась за компьютерный стол. Пальцы на автомате блуждали по клавишам, в который раз выполняя одну и ту же работу вот уже полтора года. Вскоре диагностика заводских настроек запустилась, что Коннор, естественно, заметил. Машина вернулась взором в потолок, удрученно хмурясь из-за произошедшей ситуации.
Лишь спустя несколько минут остывший от раздражения мозг выдал более или менее подходящий ответ на замечание Коннора. И пусть момент беседы был упущен, я все равно решила озвучить то, что взбрело в голову:
– Если тебе станет от этого легче, то в сексуальное рабство я тебя сдавать не собираюсь, – я присосалась к кружке, время от времени отхлебывая горячий кофе. Запах тириума давно выветрился, теперь стены наполнялись кофейными ароматами. – Если, конечно, ты сам этого не желаешь.
– Я машина. У меня нет желаний, – механично ответил робот, продолжая пялиться в потолок.
– Уж и не знаю, что на это ответить, – я и впрямь не знала, как продолжить разговор после такого грубого замечания андроида о том, кто он есть. Он словно обрубил все концы, поставив точку в беседе. Отставив кружку с кофе, я выбралась из кресла и прошла к одному из стерильных боксов для особо «капризных» биокомпонентов. – На этом столе побывало так много машин, что я уже и не запоминаю то, о чем они говорят. Но одно могу сказать точно: все андроиды имеют желания, и это далеко не те цели, которыми их наделяют разработчики.
– Как давно вы занимаетесь незаконной деятельностью? – без какого-либо интереса спросил андроид.
Резиновые перчатки надевались как всегда без особого энтузиазма, настолько порой они меня раздражали своим утягивающим материалом и запахом талька. Теплые угги согревали душу, кофе внутри согревало кровь. Я аккуратно выудила маленький таблеткообразный компонент диаметром в пять сантиметров, поместила его в стерильную чашку Петри и вернулась к компьютерному столу. Держать такие детали машины на воздухе длительное время было опасным: хранящийся внутри тириум начинал неминуемо расходоваться на поддержание биокомпонента в «живом» состоянии. Потому пришлось действовать быстро – установить плоскую чашку на специальную подставку со стеклянным куполом, через платформу которой проводились соединяющие процессор и биокомпонент радио-волны. Да, да, у меня была очень древняя техника… в «Киберлайф» такие вещи происходили в разы быстрее, чем со всеми этими боксами, подставками и стерильностью. Коннор не проявлял интереса к моей деятельности, ожидая ответа на свой вопрос.
– Полтора года примерно, плюс-минус месяц, – я ответила только после того, как биокомпонент был в «безопасности». Самый дальний правый монитор тут же оповестил о подсоединении с тактильным датчиком, отобразив систему кодов зеленого цвета на весь экран.
– За все время, что я пребываю в сознании, я насчитал четыре категории преступных действий в этом подвале, самые тяжкие из которых являются кража чужого имущества и сбор информации о частной жизни, – беспечно парировал андроид, в голосе которого сквозило «я это просто так вам говорю, к сведению, ни в коем случае не хочу напугать, а нет, подождите, хочу». Я же была настолько увлечена уже начавшим меня бесить кодом, что пропускала его интонацию мимо ушей. – Подобные действия могут грозить вам от пяти до пятнадцати лет лишения свободы.
– Ух ты, – безэмоционально протянула я, скорее мыча, чем говоря. – Надо же… как интересно.
Шорох кабелей заставил меня обернуться на машину. Коннор, повернув ко мне голову, смотрел на меня недоуменными прищуренными глазами. Он совершенно не понимал, почему я так спокойно отношусь к возможности сесть в тюрьму.
Облизнув губы, я откинулась на спинку скрипнувшего кресла. Бегунки диагностики RK800 продолжали бежать, заставляя множество кодировок мелькать на экране. Пока ничего сверхъестественного система не обнаружила, разве что способность анализировать биологические жидкости и реконструировать возможные ситуации с помощью полученных при анализе данных. Важные умения, нам бы они точно пригодились. Но сейчас у меня стояла задача найти совсем иной код.
– Видишь ли, Коннор, не все люди так боятся за свою свободу. Мне не в радость заниматься всем этим, но по крайней мере я все еще имею крышу над головой и отпускаю свою совесть, помогая девиантам продолжать жить, – андроид слушал меня внимательно, пока я вновь наполнялась кофе из белой кружки. Экран с биокомпонентом запросил подтверждение о начале поиска возможной ошибки в коде компонента, после чего раздался щелчок клавиатуры. Диагностика датчика началась.
– Если вам все это не в радость, тогда зачем вы этим занимаетесь?
Коннор недоумевал, и его непонимание ситуации приводило меня в трепет. Благодаря своему нраву и двум годам в тюрьме я умела без проблем выносить проницательные взоры в упор, однако в некоторые моменты, даже сохраняя каменное лицо, внутри я пробиралась мелкой дрожью. Вот и сейчас, отпиваю из белой кружки остатки кофе, не сводя ответного пронзительного взора с идеальной машины. Его выставленные на обозрение сгибательные механизмы рук и ног не смущали, напротив – это была такая странная смесь. Всем обликом Коннор представлялся шикарным, безупречным мужчиной, в то время как конечности выдавали его истинную суть. Это как будучи насекомым завороженно смотреть на прекрасный в своих бордовых красках цветок саррацении, что источает упоительный аромат нектара. Однако стоит приблизиться, и хищная ловушка захлопнется, начав переваривать тебя уже в следующие секунды. Да, именно эта смесь прекрасного и опасного так сильно манит.