– Прости… – хрипло произнес девиант, глядя на свои руки. Система неосознанно запустила учащенное дыхание, намекая на то, что потерянный взгляд машины не врет. Андроид и сам перепугался от своего поведения. – Не знаю, что на меня нашло…
Наконец, поправив себя, я с опаской посмотрела на стоящего в паре метрах Майлза. Он чувствовал мой страх, видел его в моих глазах. Я же видела в нем сожаление и вину.
– Мне так нравится, когда ты касаешься меня, – приглушенно, точно пытаясь оправдаться произнес девиант.
Черт. Прикосновения. Я уже и забыла о них напрочь в череде собственных мыслей. Протерев лицо ладонями, я выровняла дыхание и слабо улыбнулась машине. Майлз не ответил мне обратной улыбкой. Все так же стоял со слегка приподнятыми руками, словно бы на них были следы преступления.
– Так, я сделала контроллер, так что завтра первым делом с утра мы закодируем твой чип, – ситуация была из ряда вон неловкая, и потому я поспешила все обернуть в шутку. – А то ненароком пойдешь по соседям обжиматься.
Ответом мне стали вздернутые уголки губ, однако вид Майлза подсказывал, что легче ему не стало. Он был напуган не меньше, чем я. Это заставило меня стереть с лица улыбку, и, осознав провал попытки подшутить, я аккуратно обошла машину со стороны, намереваясь уединиться в комнате.
– Просто давай разойдемся по комнатам, ладно? Мне и впрямь нужен отдых.
Майлз так и стоял посреди кухни, сопровождая меня взглядом. В эту ночь дверь была закрыта плотно, хоть и не на ключ – увы, замка не было. А если бы был – я бы непременно им воспользовалась. Не сказать, что внутри играл страх за свою жизнь или пресловутую «честь». Уж последнее точно нельзя потерять после бессонной ночи в умелых руках Майлза. Но мне было некомфортно, даже стыдно. Это плохо. Ведь между нами не было таких высоких стен аж со времен первого месяца совместной жизни.
Сон не шел, и очень долго. Я ворочалась, пыталась считать овец, считать до ста, приняла пенную ванну, и все равно не могла уснуть. Все мысли крутились вокруг увиденного на экранах в подвале: самодиагностика, заводские кодировки, файлы памяти. Прекрасный облик машины на столе… как много ужасного он пережил, и как же хочется прижать его в попытке оградить от всего того, что сейчас крутится в его голове. Даже если мы не сможем оставить Коннора – а именно это сегодня и показал вечерний разговор с Майлзом – пожалуй, следует стереть воспоминания RK800 о времени пребывания в доме Златко. Будет легче жить.
Майлз… чертов прохвост. Андроид, что убеждает в непринятии своих внедренных функций, едва ли не попытался отодрать меня на разделочном столе. Откуда такая потребность стать еще ближе? За все время совместного проживания девиант всем своим поведением показывал, что не приемлет вторжение в свое личное пространство, максимум если только в качестве помощи или того же дружеского объятия, как сегодня с утра. И вот тебе раз – вытворяет такое. Кажется, тактильный датчик и впрямь вызывает развитие девиации на новом уровне.
Наконец, устав елозить по кровати, я села, шурша атласной изумрудного цвета короткой пижамой. Как много было вопросов, как мало было ответов. Еще меньше возможностей эти ответы найти.
Стук в дверь раздался так неожиданно, что я едва не испытала в реальности, каково это – проглотить свое сердце. Рука в темноте спешно нащупала включатель на настольной лампе, и комната погрузилась с теплый сумрак. Только после того, как я обернулась одеялом, слово «Войди» позволило Майлзу открыть дверь. На пороге стоял девиант с металлическим подносом на коротких ножках.
– Я слышал, что ты не спишь, – виновато обратился Майлз, глядя на меня, как провинившийся щеночек. – У тебя снова был приступ легкой формы аритмии.
– Иногда я допускаю мысль, чтобы избавить тебя от функции слежения за здоровьем, – подшутила я, поплотнее запахнувшись в одеяло.
Мои действия не ускользнули от внимания девианта. Андроид нерешительно прошел в комнату, но подойти ближе и сесть рядом позволил себе только после того, как я похлопала ладонью по краю кровати. Поднос с теплым молоком и печеньем был поставлен рядом на бежевую простыню.
– Прости за случившееся, – Майлз, сидя на краю кровати и не смея посмотреть на меня открыто, лишь повернул слегка головой к правому плечу. – Я не хотел тебя напугать.
– Расслабься. Нам стоило предугадать, что с появлением физических чувств будут изменения и в восприятии окружения. Просто теперь нам лучше друг друга не касаться вовсе.
– Мне нравится твои прикосновения, – Майлз развернулся ко мне, тревожно перебегая взором по моему лицу. – Не хочу, чтобы они прекращались.
Имбирное печенье было поспешно отправлено в рот. Мы оба буквально слышали, как трещит по швам образовавшаяся стена. В конце концов, когда вы двое близких существ, скрепленных одной жизнью, одним делом и одним жильем, такие стены рушатся быстро под натиском давления с обеих сторон. Ни я, ни Майлз не желали накапливать недопонимание, всегда старались решить проблему словами, ну или действиями, как в случае моей панической атаки из-за ворвавшегося на сделку ФБР. Но даже тогда девиант не был таким чутким и настойчивым, как вчера ночью и сегодня на кухне.
– Тогда учись себя контролировать, – беспечно ответила я, перестав кутаться в одеяло.
Девиант саркастично улыбнулся.
– Как я могу учиться себя контролировать, если ты не будешь меня касаться?
Печенье застыло у рта. Я потупленным взором посмотрела в потолок, после чего удрученно почесала себя за ухом.
– Пожалуй, ты прав.
В этот раз была моя очередь заставать Майлза врасплох. Вернув печенье на тарелку, я быстро скинула с себя одеяло и обняла девианта с широко распахнутыми глазами, прижимаясь к его спине всем телом. Мне было так тепло и уютно… еще теплее слышать, как разбивается стена отчуждения, неосознанно вознесенная между нами на кухне.
Майлз с некоторое время не двигался. То ли боялся спровоцировать у себя реакции, то ли просто был удивлен моим проворством. Однако через несколько мгновений, пока я держала его в кольце из рук и терлась щекой о мужскую спину, Майлз нерешительно, но благодарно обнял меня за руки.
Ну и пусть в подвале лежит Коннор, чей вид вызывает у меня желание сблизиться, прижаться, научить поцелуям. Дороже этого существа у меня и впрямь никого нет. Может, поэтому я так быстро уснула, ощущая легкие поглаживания по предплечьям и искусственное тепло столь близкого существа.
========== День четвертый. Сбор системы кодировок ФБР ==========
Комментарий к День четвертый. Сбор системы кодировок ФБР
* отсылка к мультику “Как говорит Джинджер” (вдруг кто не знает, к чему была фраза в тексте)
** отсылка к фанфику “Бесчувственные. Игры разума” (дада, ребят. я все та же вселенная)
Заранее спасибо за отзывы и ПБ! все это очень важно для меня!
– Дженнифер, вставай!
Сон еще не сошел с моих глаз, тьма едва рассеивалась перед расфокусированным взором, когда тело резко почувствовало холод. Я с недовольным урчанием начала вслепую шариться рукой в поисках уютного одеяла, однако вместо него встретила чье-то нависшее надо мной лицо. Сознание продолжало пребывать в состоянии прострации, и потому я не сразу осознала, что ощупываю кого-то за волосы.
– Майлз, ты, что ли… – протянул мой сонный голос.
– Да, это я, и пока что я еще не зол. Вставай быстро!
Андроид дернул меня за запястье, поспешно заставляя сесть. Своры мурашек бегали по моей коже, я все никак не могла проснуться, словно маленькая девочка натирая глаза. Как только Майлз перестал дергать меня за руку, и кровать скрипнула, знаменуя удаление девианта с постели, я повалилась на подушку обратно.
Как же много из меня высосала предыдущая ночь в объятиях умелой машины, что я даже сейчас, ощущая лучи солнца на собственном лице, не могу проснуться.
– Или ты сейчас же встаешь, или я начну домогаться, – раздраженно произнес где-то стоящий в отдалении андроид.
– Все, все, встаю.
Я тут же торопливо села, даже не открывая глаза. В чем такая спешка, где пожар? Мне так хотелось спать, просто забыться в подушке, ни о чем не думая. А теперь я вынуждена покрываться мурашками из-за сорванного девиантом одеяла. Настолько организм устал, что события предыдущего дня едва вырывались из-за пелены тумана. Последнее, что помню – вкусное имбирное печенье и тепло андроида, к спине которого я прижималась. Лишь блекло в голове играли воспоминания о том, как Майлз заботливо укладывает меня, дремящую, на подушку, накрывает одеялом и уходит, тепло усмехаясь. В который раз доказываем самим себе, что никакие стены не могут сломить нашу близость, ставшую не просто дружеской, но родственной.