– Знаю. Но я не готова принимать такую жертву.
Мы могли сидеть так вечность. Просто смотреть друг на друга всепонимающими глазами и окутывать себя теплым молчанием двух близких существ. Удивительная способность при развитии стойкой межличностной связи – уметь разговаривать без слов.
Майлз словно бы почувствовал эту мысль вместе со мной. Его губы тронула легкая полуулыбка, после чего андроид встал и скрылся в коридоре. Вскоре я стояла рядом, наблюдая, как тот собирается в дорогу.
Кепка, куртка с капюшоном, яркие зеленые глаза – он мог не менять своей одежды, но при этом менять свою внешность, однако для меня он все так же был моим прекрасным Майлзом, другом, ради которого кинешься на край света, лишь бы протянуть руку помощи. Девиант собирался не спеша, старался не смотреть в мою сторону. От чего было это странное отчуждение мне невдомек, но я и не думала задаваться этим вопросом. Только смотрела на его сборы дружелюбным взглядом, полным беспокойства.
– Я постараюсь вернуться как можно раньше. По большей степени время займет только дорога, так что можешь спокойно работать со своей куклой, не названивая мне по триста раз.
– Как я могу не названивать, если ты уже надоел со своими тайнами, о которых вселенная не знает? – саркастично отозвалась я, уложив одну руку на стену. Майлз от такого заявления усмехнулся. – Ты меня точно в могилу сведешь.
– Отставить могилу, – Майлз аккуратно поправлял волосы, как всегда придавая своей скрытной внешности особое внимание. – Я не собираюсь тратить время на поиски нового раба, слишком долго.
Его привычная шутка вызвала во мне слабую улыбку и… нежелание шутить. Не потому, что во мне вдруг умерло чувство юмора или просто стало грустно, но потому что мне и впрямь было не до шуток. В подвале лежит андроид, с которым последующие манипуляции могут привести к катастрофе, сам Майлз собирается в неизвестные края, не желая делиться информацией о своих вдруг возникших «личных делах». Все это так сильно угнетало, что я смогла лишь обхватить себя руками и тоскливо посмотреть на вдруг замершего девианта. Ему, как и мне, показалось странным то самое молчание, вместо которого обычно идет шутка. Андроид встревоженно вскинул брови в знак немого вопроса, и я пожала плечами.
– Давай сегодня без шуток. У меня что-то совсем нет настроения.
В его зеленых глазах мелькнуло сожаление, как будто бы он пытался извиниться передо мной за мое же состояние. Но ведь Майлз не был ни в чем виноват.
Андроид аккуратно коснулся моего плеча, уложив руку поверх короткого рукава. Повезло, что ткань спасла нас от оголенного соприкосновения. Контроллер так и остался не настроенным, и мало кто знает, чем могло бы обернуться очередное касание бионической кожи к человеческой.
– Дженнифер, все будет в порядке, – девиант заглянул мне в глаза, чуть склонив голову. – По крайней мере у тебя.
– Не говори так! Звучит ужасно! – тут же оскорбленно отозвалась я, нахмурив брови.
Майлз понял, что ляпнул лишнего, и потому просто прижал меня к себе, дабы успокоить внутренние переживания. Не знаю, что он там задумал, но его речи только усугубили ситуацию. Осталось лишь жалобно провожать машину взглядом к пикапу, не сводя взора вплоть до того момента, как автомобиль скрылся за поворотом.
Спускаться в подвал было сложно. Я нарочно ходила из угла в угол дома, старалась увлечь себя другими делами. Руки сами хватались за все вокруг: несобранная постель, грязная кофе-машина, скинутые вещи после бессмысленной поездки на парковку – каждая казавшаяся мне не на том месте вещь убиралась. Мое нежелание и страх спускаться вниз было основано сразу на двух причинах: тревога перед подключением RK800 к сети и волнение вновь заговорить с тем, в чью память я вчера залезла без разрешения. Мне по-прежнему хочется защитить его от окружающего мира, прижать к себе, согревая своим теплом. Но такое поведение не просто вызовет подозрения, оно вообще недопустимо! Ведь вчерашняя идея, озвученная Майлзом, разбилась на осколки, как ваза из тонкого стекла. Майлз не сможет принять нового участника в нашей команде, да и не факт, что сам Коннор, не смотря на странности своей системы, предпочтет «Киберлайфу» нас.
Прошло не меньше часа прежде, чем я набралась духа и, заламывая пальцы, спустилась в подвал. Коннор продолжал лежать, глядя в потолок и ни о чем не подозревая относительно мельтешащих мыслей в моей голове.
– Ваш друг очень агрессивен, – беспечно произнес андроид, заглушая звук скрипящего подо мной кресла.
– Не обращай внимания, – я постаралась уйти в мониторы сразу, как вошла в помещение. Смотреть на RK800 было неловко даже не по причине обнаженного идеального торса, но по причине противоречий внутри меня. – Просто у него иногда играет чувство собственности.
Коннор, нахмурившись от таких изречений, недоуменно повернул ко мне головой. Отвечать я ему не стала на немой вопрос, одарив слабой улыбкой.
Как бы я не старалась, как бы не готовилась к предстоящему делу, руки и ноги покрывались мелкой дрожью, в желудке нарастал страх. Процедура была опасной, Коннор наверняка успеет заметить оповещение о подсоединении к спутникам, и это понесет за собой множество проблем. Но было в груди то, что удерживало меня в кресле, заставляя подготавливать компьютер к скорому доступу RK800 к мировой сети. Та самая нить, неосознанно образовавшаяся вчера вечером при рассказе о части моей биографии, заглушала орущие инстинкты самосохранения, что требуют оставить идею и попытаться найти другой путь. Тот самый, которого нет.
Разрешение на подключение к сети выплыло на экране. Черное окошко с красной окаемкой. Боже, даже цвета навевают чувство опасности. Прислонив край ручки к нижней губе, я задумчиво посмотрела на андроида. Коннор не сводил взора с потолка, он не двигался, не выказывал сопротивления, больше не тыкал законом и «Киберлайф». Даже больше. Сегодня он… пошутил. Точнее, жестоко унизил моего друга, который словом и сам не остался в долгу, и все же это было так странно, но так… ожидаемо?
Заприметив, как Коннор невольно ведет плечами, я вскинула брови и аккуратно осведомилась приглушенным голосом:
– Коннор, ты в порядке? – машина слегка нахмурила брови, пытаясь распробовать вопрос на вкус. – Не замерз? Подвал довольно холодный.
Андроид явно не ожидал, что кто-то решит справиться на тему его самочувствия, и потому несколько секунд царило молчание. Процессор гудел, нагнетая мое и без того напряженное состояние, я же вдруг ощутила стойкое беспокойство за RK800. Все было бы куда проще, не посмотри я вчерашние кадры из его прошлого.
– Не могу точно ответить на этот вопрос, – наконец, нашел что ответить Коннор своим теплым, шелестящим голосом. – Но вынужден признать, что ощущения довольно дискомфортные.
– Я могу тебя накрыть чем-нибудь, если хочешь.
Потребность срочно позаботиться об RK800 взыграла во мне новыми красками. Я тут же отложила ручку в сторону и вцепилась пальцами в подлокотники кресла, словно бы всем своим телом показывая готовность кинуться на помощь.
Коннор с виноватым видом повернулся ко мне головой, цепляя кабели за железные края стола.
– Если есть такая возможность, то я был бы вам благодарен, – тепло ответил Коннор, сверкая насыщенного оттенка карими глазами.
Идея сделать для машины хоть что-то приятное меня так вдохновила, что я напрочь забыла о действующем контроллере на датчике Коннора. Это было даже приятно: испытывать потребность позаботиться о ком-то еще, кроме Майлза. Настолько сильно я отвыкла доверять кому-либо еще, что уже позабыла это трепетное чувство при первом душевном сближении с другой личностью. Но даже между ними были отличия. Майлз всегда был для меня другом, и он это знал. Я не скрывала своих дружеских отношений. Потребность заботиться о Конноре была совсем иной. Почти такая же потребность связывала меня с бывшим мужем в первые годы нашей совместной жизни. Конечно, позже чувства притупились, сменившись доверием и привязанностью, однако наличие схожести изначальных чувств меня одновременно пугала и заставляла трепетать.
Встав со стула, я неторопливо стащила с себя белый, чистый халат и аккуратно накрыла им Коннора. Андроид не спускал с моих глаз взгляда, с едва уловимой улыбкой ловя каждый блеск в каре-зеленых радужках. Мне нравилось то, как он на меня смотрит. В этом взгляде не было чего-то таинственного или волнительного, только тепло и благодарность. Немногое, что я могу сделать для тебя, парень. Но даже возможность хоть так согреть тебя радует мою душу.