– Как вам удалось освободиться досрочно?
Риторические вопросы сменились прямыми, требующими ответа. Засмотревшись на мужские губы RK800, я даже не сразу уловила сути сказанного ими. Однако когда машина после секундного молчания обратила на меня свой взор – тут же встряхнула головой и отвернулась.
– Я уже говорила, что мой бывший муж вытаскивал меня из ям. Когда меня бросили за решетку без следствия, он тут же взялся за дело. Понимал, что я не могу пойти на такое преступление, как продажа секретной информации, – сказанное заставило нахмуриться только меня. Коннор же, вскинув брови и саркастично поджав губы, чуть склонил голову. Это заставило меня чуть поправить свой рассказ. – Ладно, тогда я еще не могла пойти на такое. Первые месяцы он старался оспорить решение суда, подавал апелляции, но с течением времени стало понятно, что все бесполезно. Тогда он внес крупную сумму, как залог, и меня выпустили при условии о невыезде из города. Если бы жизнь только этим осложнялась… никому не нужен работник, который был арестован по причине кражи у собственного работодателя, а такое из биографии просто так не сотрешь.
– Для этого вам нужны коды доступа к правительственным базам данных, верно?
Еще один вид вопросов. Требует ответа, но в то же время понимаешь, что ответ лежит на поверхности, и потому обреченно молчишь, уставившись в пол. Коннор все так же смотрел на мой профиль, видимо, ожидая дальнейшего разговора, но мне нечего было ему сказать. Я и так уже показала ему практически все шрамы на своей истории.
Время протекало мимо нас незаметно. Оно ощущалось физически, обволакивало погрязший в компьютерный гул подвал, просачивалось сквозь стены и оседало на плечах. Я больше не хотела уходить отсюда, очередной рассказанный кусок биографии затянул красно-синюю нить потуже. Но в то же время я понимала, что чем дольше здесь нахожусь, тем больше образуется узлов на этой незримой нити, и тем тяжелее будет очищать память Коннора – андроида, буквально ставшим неожиданным подарком вселенной. Что такого я сделала, что заслужила его присутствие на этом ледяном, блестящем столе?.. что такого я сделала, чтобы осмелиться желать и чувствовать искусственное тепло машины посреди холодного подвала?.. на эти вопросы я могла найти ответ, но тщательно старалась не думать о них, боясь еще сильнее привязаться к RK800.
– Похоже, ваш муж очень ценит вас, – констатировал Коннор, не замечая моего погруженного в раздумья вида.
Тусклая усмешка вырвалась с моих губ, не отразившись от голых стен из-за своей едва различимой громкости. Я чувствовала на себе взор карих, удивительных глаз, но не смела отвечать ему еще с половину минуты. Это привело к появлению у Коннора новых выводов относительно своего отношения к моей личности. Он же поспешил эти выводы озвучить, продолжая мигать ярким желтым диодом.
– У вас не простая жизнь, миссис Харди. И не простая личность. Но назовите мне хотя бы одну причину, почему я должен поверить вам.
У меня было миллион причин, и я могла озвучить их ему наполненным восхищения перед андроидом голосом. Главная из них была жестокой, но вполне себе честной: вскоре Коннор покинет этот подвал так же, как и память покинет его разум. Оттого у меня не было сильных мотивов врать ему, разве что… нежелание привязываться.
Увы, это я уже успела сделать.
Спрыгнув со стола, я принялась поправлять чуть сбившееся платье, параллельно отвечая на вопрос RK800 обыденным голосом:
– А ты не должен, Коннор. Ты вообще никому ничего не должен. Единственное, что я хочу тебе сказать, – почувствовав вдруг всплывшую мысль, я застыла с приподнятыми у хвоста волос руками. Едва хищная улыбка отражалась на моих губах, и это не ушло от внимания охотника с безупречным обликом, – что все в этом мире требует баланса. Нельзя что-то сделать, не заплатив вселенной сполна**. Рано или поздно она потребует плату за все.
– Этот человек, – украдкой спросил андроид, прищурив глаза. – Он заплатил, не так ли?
Теперь едва уловимая хищная улыбка играла на моих губах в открытую, не стесняясь. Я не видела машину, так как стояла к ней боком, пронизывая стену взором, однако подозревала, что Коннор нашел ответ в моем лице. Впервые за весь вечер он смог это сделать. Впервые за весь вечер я, несмотря на это, все равно захотела ответить на его вопрос:
– Думаю, что вселенной хватит четырнадцати лет тюрьмы, учитывая, какие именно предъявлялись обвинения к его довольно грешной жизни, – я не переставала улыбаться, вспоминая, как много мы с девиантом умудрились найти «хорошего» на этого человека. Ему мало было стать преступником мирового масштаба. Его еще и на малолетних девочек тянуло. – Спасибо Майлзу за помощь. Он оказался на редкость проворным уже в первый месяц совместной работы.
Компьютер, ушедший в сон за время наших разговоров, отозвался легким гудком на мои манипуляции. Я начинала готовиться к тому, чтобы покинуть подвал, дав себе хоть немного расслабления. Глаза нещадно ныли от длительного сбора кодировок, голова гудела. Но как бы я не показывала свое нейтральное отношение к дальнейшему разговору, Коннор все так же сверлил меня глазами.
– Я не должен такого говорить, по крайней мере это не прописано в моей программе, но… мне очень жаль. Вам выпала тяжелая жизнь…
Проступающая жалость в голосе андроида выводила меня на уровень, при котором начинаешь покрываться шипами. Резко обернувшись к RK800, я поспешила оборвать его монолог, чем вызвала не менее жалостливый взгляд в свою сторону.
– У каждого человека есть шрамы на душе, Коннор. Так что давай мы обойдем этап, при котором люди начинают топиться в жалости. Я не из тех, кто будет принимать сожаления в свой адрес, – выждав небольшую паузу, я требовательно кивнула головой в сторону стола. – Вернись на стол, пожалуйста.
Коннор уже начинал возвращаться на свое «законное» место, однако мне пришлось тут же кинуться к нему на помощь: кабели то и дело, что не желали возвращаться в специально отведенное отверстие, сам андроид старался не грохнуться в отсутствии верхних конечностей. Что сказать, машина весила предостаточно, несмотря на довольно легкий материал покрытия, однако я, придерживая его за плечи и следя за кабелями, все же смогла вернуть Коннора обратно без лишнего шума. Андроид, что все время ощущал мои прикосновения, не сводил с меня благодарных глаз.
– Спасибо, – почти шепотом произнес Коннор, когда устроился на столе. Я же удостоила RK800 лишь кивком головы.
Вряд ли я стану закладывать кодировки ФБР Майлзу сегодня, особенно учитывая, что время отчитывало пять часов вечера, а самого девианта все нет. Руки чесались позвонить другу и справиться, все ли у него нормально, однако я помнила наставления Майлза не нудить, обрывая телефонные линии. Поэтому теперь компьютер готовился ко сну, я же готовилась покинуть подвал и атаковать холодильник.
– Миссис Харди, – прозвучавший из-за спины мягкий голос Коннора вывел меня из мечтаний об ужине, и я вопросительно посмотрела на охотника через плечо. Коннор не сводил взора с потолка, как и всегда. – Вы не желаете узнать, к каким выводам я пришел о вашем отношении ко мне?
Дрожь в груди оборвала аппетит. Я медленно поворачивалась к машине, Коннор так же медленно поворачивал ко мне голову, цепляясь кабелями за стол. Мне отчаянно хотелось услышать его речи, хотелось погрузиться в мягкий мужской тембр, утонуть в карих глазах, никогда более не покидая эти холодные стены. Мир вокруг вдруг стал таким маленьким, невзрачным, точно именно здесь, в подвале сосредоточились все яркие краски вселенной. За дверью лишь мрак.
Не сводя с карих глаз ответного взора, я подошла вплотную к столу. Губы предательски вздернулись в полуулыбке, и Коннор заметил это, пусть и не выдавал своего внимания в отношении чего-либо, кроме каре-зеленых глаз. Желтый диод стал неотъемлемой частью нашего уединения, словно символ именно той красно-синей нити, что завязывалась теперь не только с моей стороны. Он же, диод, стал причиной последующих действий, совершаемых мною неосознанно.