Как и ранее, завтрак уже ждал меня на столе. Нацепив красное короткое платье домашнего стиля и свои любимые неизменные угги после душа, я не стала впервые за долгое время подвязывать волосы. Не хотелось. В голове пульсировало, отдаваясь легкой болью в висках. Андроид заметил мое состояние «нестояния», еще когда я уединилась в ванной комнате. Потому рядом с тарелкой и чашкой чая стоял бокал воды с таблеткой для снятия повышенного давления.
Удивительно… даже после вчерашнего он продолжает это делать.
Майлз уже был при параде. К моему изумлению я умудрилась проспать до двенадцати часов. Странно, что андроид до сих пор здесь. Еще вчера он говорил, что должен забрать документы. Вряд ли девиант ждал, когда я проснусь, а значит, документы следует забрать в определенное время.
– У тебя повышенное артериальное давление, – не глядя в мою сторону, оповестил Майлз. Я и сама знала о проблеме, но указывать на это не стала. Иронизировать и шутить после вчерашнего разговора еще сильнее перехотелось. – Выпей таблетку, станет легче.
Я не могла говорить, лишь кивнула головой, усаживаясь напротив за стол. Нежелание разговаривать было основано на целой смеси эмоций и мыслей. Стыд за произошедший секс, к которому я принудила машину как взбешенный зверь. Вина за откровенное фантазирование о другом существе. И, главное, обида. За то, что девиант буквально напрямую сказал, что уедет из города вне зависимости от моего решения. Майлз так боится быть вновь брошенным и забытым, но при этом извещает о своем желании скрыться подальше от опасности в моей или без моей компании. И кто из нас теперь ощущает себя брошенным?.. преданным?..
Яичница не лезла в рот. Впереди было много дел, и большая их часть имела эмоциональный окрас, поэтому организму следовало запастись энергией. Я с усилием воли поглощала несчастный завтрак, так же прикладывала усилия, чтобы выпить чай и таблетку в полной тишине. Телевизор вещал о каком-то бунте девиантов, произошедшем ночью. Магазины «Киберлайф» были разворованы, двое полицейских убиты. Дело принимает опасный оборот… видимо, Майлз обосновано беспокоится за наши жизни.
– Я должен отправиться за документами через двадцать четыре минуты, – не отрывая взора от экрана, буднично произнес Майлз. На нем уже была уличная одежда в виде рубашки, джинс и ботинок. Последние напомнили мне о не настроенном контроллере в теле машины. – Ехать не близко, так что приеду, когда уже стемнеет.
Я не стала отвечать, отчужденно посмотрев на друга искоса. Все внутри требовало подать голос, привлечь к себе внимание того, с кем делишься самым сокровенным уже полтора года. Чего уж говорить про гуляющую по улицам опасность, при которой не знаешь, когда наступит черный, траурный день. Любое слово может стать последним.
Девиант посмотрел на меня тоскливым взором голубых глаз. Он явно не ожидал от меня такого отчужденного состояния, не понимая, что именно во мне вызвало чувство враждебности.
– Дженнифер, не молчи, – Майлз сгорал от внутренних конфликтов, я читала это в его глазах, в его голосе. – Скажи хоть что-нибудь.
Выяснять отношения не хотелось, да и озвучивать свое решение тоже. Первое бесполезно, а второе понятно без лишних слов. Потому, отставив полупустую кружку с чаем, я спокойно высказала единственную более или менее не окрашенную эмоциями мысль:
– Мне по-прежнему не нравится эта идея. Это слишком опасно, причем для нас обоих. Меня-то хоть в тюрьму посадят, а тебя просто убьют.
– Все же лучше предпринять попытку, чем сидеть здесь, как мыши, – Майлз говорил без злости или обиды, он старательно использовал учтивый тон, пытался убедить меня в верности решения. Мы оба смотрели друг другу в глаза, разве что девиант преисполненным уверенности взором, я же – с испугом и сомнением. – Ты ведь собрала кодировку? Отлично, возьмем с собой ноутбук, карту памяти и будешь работать дальше. Как много тебе нужно времени на преобразование?
Процесс изменения кодировок, с которыми раньше не имел дела, всегда длительный и муторный. Если шаблонные коды машин я могла спокойно набрать едва ли не с закрытыми глазами благодаря годам работы, то совершенно новые, неизвестные доселе шифры потребуют недели, если не месяцы. Находиться столько времени за территорией страны при условии отсутствия разрешения на выезд, да еще и с фальшивыми документами очень опасно! Да, Мексика закрыта для правительственных органов США, но кто знает, что может случиться в самой Мексике и как поведут себя штаты в случае обнаружения побега? Вряд ли получится после этого так просто войти в базу ФБР и исправить свое досье, сделав вид типа ничего не случилось. Лицо мое наверняка будет висеть на плакатах в каждом участке. В таком случае будет оставаться надеяться на увеличенное внимание полиции и федералов к девиантам, а не к какому-то сбежавшему из страны преступнику-воришке.
– Как минимум несколько недель, – устало выдохнув, я предприняла очередную попытку переубедить Майлза. Она заранее была провальной, так как девиант ответил на мой начавшийся тревожный лепет полуулыбкой. – Но ты же должен понимать, что за эти недели может случиться что угодно! Я не смогу пользоваться своими банковскими счетами за пределами страны!
– Значит, мы снимем все средства сегодня вечером, – тут же нашелся ответ.
– А если нами заинтересуется полиция Мексики? О нас наверняка доложат властям США!
– Тогда мы просто заляжем на дно, – Майлз, крепчая в своей уверенности все сильнее, аккуратно заглянул мне в глаза, взяв уложенную на стол ладонь обеими руками. – Дженнифер, послушай. Я понимаю, что тебе страшно. Но никто не знает, во что может перейти этот конфликт. В сеть просочился слух о пропаже огромного количества кобальта вместе с андроидом, что перевозил груз. Если с этим как-то связаны девианты, то может произойти взрыв! Все живое здесь погибнет, Джен! Я не могу оставить тебя здесь!
– А если ты ошибся? И нету никакой бомбы, не будет взрыва. Что тогда? Прятаться в Мексике в каком-нибудь подвале в надежде, что получится преобразовать код?
Мы сыпали друг другу вопросами и фактами, старались использовать исключительно холодную рассудительность. Я-то уж точно пыталась. Сесть в тюрьму на десять лет мне не радовалось. Конечно, перспектива умереть в результате взрыва была куда хуже, но что-то подсказывало, что это все бред собачий. Умерщвлять полностью землю, чтобы занять облученный клочок территории США… какому дураку это покажется умным ходом?
Майлз, устало опустив голову, убрал свои руки. Всем своим видом девиант показывал, что осознает бессмысленность попыток переубедить меня по крайней мере в большей степени. Мы оба знали, почему именно я не хочу уезжать из города. Не только страх сесть в тюрьму является причиной. Еще одна не менее важная причина сейчас лежит в подвале с отключенным процессором.
Встав со стула, отчего последний протяжно скрипнул ножками по полу, Майлз неторопливо двинулся к коридору. Уже на пороге андроид остановился, повернувшись ко мне полу-боком.
– У тебя есть время до вечера. Не хочу думать, что ты готова оставить меня ради него.
Эти слова взыграли во мне эмоциями, напомнив о горькой обиде перед поставленным другом ультиматумом. Саркастично усмехнувшись, я холодно заметила, продолжая буравить взглядом место, где недавно сидел Майлз:
– Ты мне буквально в лицо сказал, что покинешь город вне зависимости от моего решения. И кто еще кого оставляет…
– Дженнифер, я…