Чувствую жар по всему телу. Тело бьёт озноб и дрожь. Падаю с кушетки. Моё тело трясётся от агонии на полу, пока мама стоит надо мной, наблюдая эффект от сыворотки.
— Теперь кровь на анализ, — умиротворённо говорит Чаки.
Слышу скрежет ножей, после которого сразу отключаюсь.
Воспоминание отключается, как только слышу стук двери. В помещении показываются остальные О’Ерое.
— Я соскучилась по тебе, — насмехается Кассандра. Она подходит ко мне медленной походкой. Сгибается, упираясь руками в колени, чтобы наши лица были на одном уровне.
— Это не взаимно, — без эмоций отвечаю я.
Перед глазами стоит картинка, как она стояла и насмехалась, пока мой вампир горел заживо. Самодовольство Кассандры превосходило самую высокую гору.
— Знаешь, что это?
Перед моими глазами появилась книга Вавилит. Она была в руках Головорезов. Кассандра вновь натягивают широкую улыбку и находит последнюю страницу.
— То, что там есть, это невозможно найти.
Слова сами собой вылетают из меня. Словно последняя надежда на существование.
— Разбитое сердце было не сложно сделать, — пожимает плечами Головорез, отходя от меня на шаг, — оно сгорело вместе с телом твоего дружка.
Она была права. Всё тело горит, словно его подожгли. Чувствую, как стучит вена на лбу. О’Ерое убили его ради мой смерти. Я откидываю голову назад, закрывая глаза.
Жжение в глаза быстро нарастает, в носу щиплет. Я не должна проливать слёзы перед ними. Не имею право.
— Кровь первой Вербены очень сложно было достать. Но, когда у тебя есть союзники среди Вавилит, никакие преграды не помеха.
— Что ими руководствует? — не понимаю я — Кто из Вавилит хочет умереть?
— Изгнанники вашей семьи, разумеется, — смеётся Кассандры, закидывая голову назад.
Я опускаю голову. Вокруг одни предатели. Как же сложно поддерживать собственную жизнь, когда большинство хочет твоей смерти, как можно скорее.
— Ну а согласие. Ты отказалась от принадлежности к семье Вавилит. Нужно было найти другу твою семью. Это было не сложно, на самом деле, — О’Ерое растягивала слова, говорила их медленно, давая каждой букве желчь и насмешку.
— Я не мог отказать такой прекрасной даме, — в помещении появился ещё один субъект.
Я узнала его сразу же. Он тот, кто пудрил мне мозги, заставляя путь реальность с иллюзией.
— Томас Паркер, — шиплю я.
Томас подходит к Кассандре, слегка приобнимает её за талию и долго целует в щёку. После нежностей, мужчина смотрит на меня настороженным взглядом, явно оценивает мою опасность в данный момент. После, осторожными шагами подходит и слегка берёт за подбородок. Осматривает меня, будто врач, заглядывая в самые глаза. У него у него словно расплавленная сталь — серые, как пасмурное небо. Не сравнимы с моими, зелёными, мамиными.
— От меня тебе досталось точным словом — ни-че-го.
Резко опускает мой подбородок и выпрямляется. Сжимает губы, и морщит нос. Вся его наигранность обеспокоенного папочки прошла.
— Чаки была такой глупой. Она думала, что защитит тебя, если исполнит загаданное раньше меня. — он смотрел в неизвестную сторону, углубляя в воспоминания.
— Я был одержим идеей создать бессмертную ведьму.
Моё дыхание прерывается, а сердце пропускает ровно один удар. Понимаю, что мои глаза расширились от небывалого шока. Ничего не понятно. Томас придумал идею, но зачем это сделала моя мама?
— Чарли испугалась, как только поняла мои намерения. Она сбежала. Тупая курица. Думала, что я не найду её, ну что за бред? — хохоча, спрашивает Паркер.
— Чаки поняла, что ей не убежать, ведь её родители не собирались беречь тебя от участи. Поэтому, глупая ведьма сделала вид, что она сошла с ума. Она делала опыты, искала ответ. Сделала всё, чтобы уберечь от вашей семьи, клана Вавилит. Ты думаешь, что у Чаки просто вышел неудачный эксперимент, раз ты не превратилась в чудовище.
На этом моменте он замолчал. Я подняла опущенную голову, чтобы посмотреть на него. Томас стоял ко мне спиной, сложив руки за спиной. Сейчас он должен сказать то, что не успела сказать мама тогда, в ведении.
— Она сделала тебя бессмертной, чтобы я не превратил тебя в оружие.
В ушах стоит шум биения сердца. Мама спасла меня от бессознательной жизни, чтобы я не была овощем. Чаки предотвратила то, что могло стать со мной. Сейчас Паркер не сможет ничего сделать со мной. Я больше не смогу измениться.
Чарли не испортила мне жизнь, а спасла. Взамен, я убила её.
— Я не успел. Ты стала жалким подобием вампира и преувеличенным вариантом ведьмы.
Закончил свой монолог Томас. Он посмотрел на меня из-за плеча, а после повернулся полностью. В руках он держал небольшую бумажку, на ней была видна ручка. Кассандра подала ему нож. Паркер принял его, резким движением порезал палец и провёл полосу по листу.
— А вот последнее, согласие твоего родственника, — прошептала Головорез.
Она положила лист рядом с деревянной чашей. Рядом с ней лежала закрытая пробирка с красной жидкостью и книга Вавилит. Кассандра высыпала травы из одной чаши в другую.
— Да сбудется загаданное. Долгожданная смерть, прими мои дары, — шептала Головорез, — кровь прародительницы ковена.
Как только первая капля крови попала на травы, оттуда пошёл дым.
Я наблюдала за каждым движение Кассандры. Из-за резкой боли в спине я закричала. Кто-то воткнул мне в спину нож. В прямом смысле. Перед глазами встаёт Манната с огромным мачете в руках. Они мерзко хихикает и отдаёт оружие предводительницы.
Ощущение того, как срастается сердце и в общем повреждение — не самое приятное. Раны на мне срастаются очень долго. По лицу стекает пот, дыхание сбивается. Боль неизмеримая мучает всё моё тело.
— Часть разбитого сердца, — О’Ерое бросает окровавленное мачете в чашу. После этого там появляется небольшой огонёк.
Томас подходит ко мне со спины. Проводит пальцем по ране, специально сильно нажимая. Появляется в поле зрения и демонстративно слизывает мою кровь со своего пальца.
Я склоняюсь вперёд и вижу, как капли пота капают перед глазами. Фигуры перед глазами раздваиваются. Я слышу разговоры людей вокруг будто свозь воду. Всё тело горит. Видя моё состояние, Томас брезгливо бросает:
— Она не умрёт раньше времени?
— Я всё предусмотрела, — ответила ему Кассандра и неспешно подошла ко мне.
Она вытащила из кармана пробирку с красной густой жидкость, показывая это Паркеру, на что тот усмехнулся.
О’Ерое резко хватает меня за волосы и оттягивает голову вниз, после чего заливает жидкость мне в рот. По вкусу я смогла понять, что это вампирская кровь. Чувствую, как воспаляются вены по всему телу, а желание разорвать все усиливается, но всё быстро проходит. Вместе с ужаснейшей болью.
Кассандра вновь возвращается к столу со смесью моей смерти. Она берёт мачете — которым было пораженно моё сердце — и режет им свой ладонь, капая свою смесь в заклинание. Из чащи пошёл еле заметный дымок.
— Да прибудет смерть. — шепчет она, перемещая этот этап заклинания в высокую деревянную вазу. — Разберитесь с ней, — кидает Кассандра сёстрам.
Сама женщина, под руку с Томасом, выходит из помещения, за ними тихо следует Собир.
Манната и Боггата молча зашли со спины и после этого я помню лишь тьму.
Неделю спустя.
Я просыпаюсь от того, что моё тело трясёт. Сразу глаза не открываю, пытаюсь вслушаться, чтобы понять, где я. Первым делом я услышала шум колёс и проезжающих мимо автомобилей. Вздохнув, я открываю глаза, но из-за темного не могу разглядеть машину.
Неожиданно перед глазами зажигается лампа, из-за чего я сильно зажмуриваюсь. Проморгавший и, не без усилий, сажусь ровно. Понимаю, что я всё также связана. Передо мной, на длинном автомобильном кресле сидят все О’Ерое за исключением Собира. Поворачиваю голову и вижу Томаса за рулём.
— Ты спала дольше, чем мы ожидали, — медленно говорит Боггата.