Я в ответ лишь морщусь и пытаюсь сесть удобнее, но из-за верёвки получается не так, как хотелось бы.
В машине стояла тишина, лишь шум колёс. Поэтому я еле заметно вздрогнула, когда резко заиграла мелодия телефона.
— Оу, снова твой обеспокоенный папочка. Ты ведь не против, что мы ему сказали о твоей близкой смерти?
Кассандра повернула ко мне мой же телефон, который до этого был в её кармане, и я увидела звонок от Клауса. Гибрид знает, что меня везут на верную гибель. Скорее всего вся их семья уже ищут способ уберечь меня. Я верю, что у них всё получиться, но не хотелось их вмешивать во всё этой.
О’Ерое не стала ждать, пока я что-то скажу и просто приняла звонок.
— Слышь ты, тварь, если сейчас же не отдашь мне мою дочь, я разорву тебя на самые мелкие кусочки!
Головорезы улыбнулись громким угрозам и переглянулись.
— Ник, — тихо позвала, закрыв глаза.
Хотелось представить, что в этот момент передо мной сидят Майклсоны, а не ведьмовские мудаки. В телефоне повисло молчание.
— ЭмБи, милая, как ты? — серьёзно заговорил Клаус.
На заднем фоне была слышна дорога, значит они уже в пути и знают куда нужно ехать.
— Клаус, со мной всё хорошо, — говорю и чувствую неприятное ощущение в глазах. В носу начинает щипать и я зажмуриваю глаза ещё сильнее, чтобы не расплакаться при врагах.
— Вербена, мы уже в пути, всё будет хорошо, мы заберём тебя, — тараторила в трубку Ребекка.
Непроизвольно улыбаюсь и кое-что понимаю. Они моя семья. Несмотря на то, что Ник и Элайджа достаточно долго промучились со мной и моей сущностью, они любят меня, считают семьёй. И это взаимно. Я поступила очень глупо, когда начала избегать их. Мне стоило принять их помощь. Ещё я поняла, что мне не избежать смерти. Головорезы были слишком уверенны, слишком спокойны. Это означало лишь то, что всё идёт по плану. По их плану.
— Ребекка, — начинаю я, зная, что если не скажу сейчас, то не скажу никогда, — спасибо за то, что пыталась стать мне подругой. У тебя это получилось…
— Нет, Вербена, скажешь мне это лично, слышишь? — громко говорит Майклсон, перебивая меня.
— Прости, что относилась к тебе не взаимно. С уверенностью могу сказать, что ты моя первая и единственная подруга.
— Как это мило, — в перебой со мной говорит Кассандра.
Но мне всё равно на всех них. Я не хочу терять последний шанс поговорить с семьёй.
— Элайджа, ты стал моим самым лучшим советником и поддержкой. — я знала, что он тоже с ними, по-другому никак. — Я всегда пыталась быть похожей на тебя, в какой-то мере у меня это получилось. Я держу свою слово.
— Я тоже держу своё слово, Вербена, и сейчас я говорю, что мы спасём тебя. — твёрдо говорит старший брат.
Слёзы текли по щекам, но я их быстро стирала. Не хочется верить, что я больше не увижу их.
— Ник…
— Молчи, ЭмБи, — голос Клауса срывался.
Он был зол, безумно зол. Даже не на Головорезов, а больше на самого себя. Я это чувствую. Несмотря на его просьбу, я продолжала говорить.
— Ты называл Майкла отцом, потому что считаешь, что только отец мог нанести такие раны на твоём сознании. — я замолчала, сглатывая комок в горле, а Ник не перебивал. — Я называю тебя отцом, потому что, только отец мог сделать меня сильной и не зависимой девушкой. Только ты мог не дать мне умереть в любом случае.
— Тогда почему сейчас я это не могу? — хриплым голос спрашивает гибрид.
В этом вопросе было столько боли, что вся она отразилась на мне. Я почувствовала, что тот пепел, в который превратилось моё сердце, начал отдавать болью.
— Потому что тебе пора отпустить меня. — с большим усилием говорю эту фразу спокойно, хотя очень хотелось кричать. — Ты слишком долго посвящал мне своё существование, Ник.
— Я люблю тебя. — отвечает мне Майклсон. — Слышишь, меня, ЭмБи?
— Да, — отвечаю шёпотом.
— Клаус, влево, — направляет брата Элайджа.
— Я тоже люблю всех вас, отец, — успеваю сказать перед тем, как Кассандра обрывает звонок.
— Хватит, и так долго терпели это нытьё, — фыркнула женщина.
— Мы на месте, — прозвучал голос Томаса впервые за всю поездку.
Чувствую, как удары сердца проносятся по всему телу. Холод покрыл всё мою кожу, хотелось исчезнуть. О’Ерое вышли, а я даже не посмотрела за дверь. Тут зашёл Паркер и без усилий взял меня и вынес наружу.
Перед собой я увидела огромную поляну. В середине были сбросаны сухие ветви, брёвна, солома. А посреди всей этой груды возвышался высокий столб.
Меня бросили на землю. Помимо знакомых врагов я ещё увидела около двадцати Головорезов. Секунду спустя рядом показалась Кассандра и слегка наклонилась, показывая вазу, в которой хранилась моя смерть.
— Твой час вот-вот настанет, не хочешь и мне сказать пару прощальных слов?
— Хочу, — киваю, растягивая улыбку на всё лицо, — рано или поздно мы встретимся по ту сторону. Тогда у тебя не будет шансов сбежать от меня.
— Прошу вспомнить, что это ты бегала от меня, а не я от тебя, — растягивает похожую улыбку Головорез.
— У нас всё готово, — к Кассандре бесшумно подкрался Собир.
— Зрители на месте? — закатывая глаза спрашивает женщина, уходя в сторону с магом.
Я с трудом села и начала оглядываться. Это место мне было до жути знакомо. Я оглядела каждый листочек, травинку и лишь спустя минуту поняла, где мы находимся.
Мы в том магическом лесу, где наша первая ведьма получилась силы. Мы там, где я впервые открылась Колу у Озера правды. Они привезли меня туда, где наш род начался, а значит здесь он и должен закончится.
Я услышала шаги со стороны, это был Томас.
— Совсем скоро вся твоя кровная семья умрёт, каковы ощущения? — спросил Паркер, вновь беря меня на руки.
— А каковы были твои, когда ты убил своего близнеца? — едко отвечаю вопросом на вопрос.
— Фрэнк был тем ещё засранцем. Я забыл про него почти сразу после ритуала. Траур сменился на желание ещё большей власти. — ухмыльнулся он.
Я болезненно поморщилась, невозможно быть таким уродом. Томас поставил меня на колени перед Кассандрой.
— Quid caelum et luna volo. — Головорез окунула палец в серебряную чашу, и он окрасился в красный, по запаху это была кровь какого-то животного. — Quisque vult occidere te. — после каждого слова, женщина рисовала символ на моём лице. — Sanguis tuus est purus, ut est tota familia.
Когда одна капля упала мне на губы, я слизнула её и догадалась о владельце крови. Это был Белый олень из этого леса. Его кровь наши предки использовали, чтобы ослабить врагов и подчинить их себе.
Меня медленна начали развязывать. Вместо того, чтобы напасть на своих потенциальных убийц, я послушно встала спиной к сухим веткам и столбу.
Внимание привлёк резкий звук торможение. На поляне появились они, моя семья. Клаус бежал ко мне на максимальной скорости, но резко остановился.
— Я думала, ты не почуешь, — смеётся Манната, подходя к Клаусу очень близко.
Ник рыкнул и прикоснулся ладонью к невидимой стене, она отдала голубоватой волной. Я закрыла глаза, принимая поражение и продуманность своих врагов. К Нику подбежали Ребекка и Элайджа, которые также опробовали преграду руками.
— Я уж думала, вы не придёте попрощаться со своей воспитанницей, — хмыкнула Кассандра. Она посмотрела на небо и в этот момент из-за туч вышла полная луна. Где-то вдали послышался волчий вой.
О’Ерое вновь опустила взгляд на меня и подняла одну руку. Она коснулась кончиком указательного пальца моего лба, и я резко взлетела, а потом плавно оказалась плотно прижата к столбу. Кто-то подкинул вверх верёвку, и она обмотала меня, завязав на крепкий узел.
— Кассандра, ты ведь знаешь, что будет с тобой и всей твоей семьёй, если ты сделаешь это? — рычит Ник.
Издалека я увидела клыки я жёлтые глаза. Он в бешенстве. Элайджа быстро ходил по границе замкнутого преградой круга, ощупывая его. Ребекка долбила её кулаками, ногами, но толку от этого не было.
— Мне всё равно что будет потом, главное, что сейчас я сделаю то, к чему так долго готовилась, — дерзко ответила гибриду ведьма.