Столь же неудачным выходит и расчет на уменьшение размножения. Он срабатывает только в тех популяциях, где естественный прирост и так был нулевым, если не отрицательным – среди белого населения Европы и, отчасти – США. То есть среди тех, кто давно привык вступать в любовные взаимоотношения безо всякого деторождения, откладывая оное до критических пределов и ограничиваясь 1-2 отпрысками. Именно эта публика склонна пристально следить за своим здоровьем, и она же отличается законопослушанием. Чего нельзя сказать о другой, большей части человечества – жителях стран т.н. 2-го, 3-го и 4-го миров, которые активно размножаются и плевать хотели на карантинные ограничения (если, конечно, за это прямо не штрафуют).
Таким образом, усилия человеческого рода по самосокращению если достигнут цели, то только в той его части, которая и без того сама прекрасно самосокращается. Именно на нее и ляжет основная нагрузка по переживанию стресса, связанного с пандемическими страхами и карантинными мерами. Именно она возьмет на себя груз ответственности за спасение планеты от страшного вируса, и в итоге вымрет – не от него, а просто так, сама по себе. Впрочем, в ускоренном, благодаря карантинному стрессу, режиме.
Вопрос – насколько это будет оправданно. Конечно, я не специалист, чтобы убеждать других, что и масштабы эпидемии, и эффективность мер по борьбе с ней сильно завышены. В любом случае, добровольно и на неопределенный срок лишить себя того, что обычно отнимает суд в наказание на серьезные преступления – свободы общения, свободы контактов, свободы перемещения – не означает ли это сведение на нет ожидаемого эффекта?
Прекрасный новый масочный мир
Но на то и желание популяции, что актантами, приводящими его в действие, является все общество. Во всяком случае, большая его часть. Именно общество, а не только репрессивный государственный аппарат, борется с еретиками, отрицающим разумность карантинных мер и не желающими носить маски. Злобные старушки (и не только старушки), которые вопреки тезису о замкнутости жителей мегаполисов начинают громко отчитывать несчастных, осмелившихся приблизиться к ним без масок – это классический пример воли рода человеческого, воплощенной в индивиде. Что представляет собой индивид, который вдруг перестал быть собой и стал выразителем тотальной идеи, наверное, с удивлением узнали многие, когда их нормальные прежде знакомые стали вдруг поучительно фотографироваться на аватарки в масках и упрекать своих френдов за недостаточное рвение в борьбе со злом. Сопротивляться идеологическому прессингу государства трудно, но сопротивляться прессингу общества – почти невозможно. Особенно, если инакомыслящий позиционируется не просто идейным врагом, а прямо-таки физическим убийцей своих ближних. Тому, кто не желает носить маски, теперь вменяется личная ответственность за страдания и гибель сотен несчастных, которые уже умерли/умрут по его вине. Во всяком случае, именно так представляют дело транспортные истерички (обоих полов), которых в последнее время развелось немало, ведь теперь их истерики освящены всеобщим одобрением.
«Не приближайтесь ко мне!»; «Оденьте маску!»; «Если вы такой безответственный, то умирайте в одиночестве, не выходите к людям» – подобных сентенций, должно быть, немало выслушали те, кто не хочет задыхаться в намордниках. Но давайте посмотрим, что в пределе означают эти требования. Они предполагают, что каждое человеческое существо является потенциальной угрозой для любого другого существа. И что вообще было бы лучше, если бы вас (и вас, и вот вас, и вообще вас всех) вовсе не существовало, а чтобы существовал(а) (на скамейке, в скверике, в автобусе, в магазине) только я один(одна). С этой точки зрения каждое новое тело, желающее разделить со мной пространство, является лишним и ненужным. Но эдак лишними оказываются все. Вывод, который отсюда следует – нас слишком много, и хорошо бы как-нибудь проредить эту толпу, чтобы мне (уж я-то, конечно, не лишний!) было безопаснее. Так как речь идет о персонифицированной воле рода, то она и не обязана быть слишком логичной. Даже, как мы заметили ранее, она может быть весьма противоречива и в конечно итоге наносить вред тому, кто ее персонифицирует. Например, те же старушки, панически боящиеся заразиться и атакующие молодых безмасочных еретиков, забывают, что эти еретики – вобщем-то, их кормильцы. Ведь без ВВП, производимого дееспособным населением, старушки не смогли бы обменять выдаваемые им в качестве пенсии бумажки на настоящую еду. Возможно, испорченное в транспорте настроение и не повлияет на вклад еретиков в ВВП, однако считать их своими потенциальными убийцами со стороны старушек уж точно будет преувеличением.