- Видишь ли, Молли, я не знаю, чего ты ждешь от наших отношений, - болезненное выражение на её лице сменяется озадаченным, – и я совершенно не в курсе, как должны развиваться отношения такого рода, которые называются не просто дружбой, и не приятельством, и не знакомством, - детектив замолчал, в ожидании глядя на патологоанатома.
Молли была несколько ошарашена, но явно пыталась собраться с мыслями. Видимо для стимуляции мысленного процесса, сделала неопределенный жест рукой. Шерлок отметил про себя, что рука в неопределенном жесте описала вполне определённую окружность, и задумался, что бы это значило, но на полпути к чертогам разума его выдернул в реальность голос Молли.
Эксперимент. План. Точно.
- … Шерлок, эй, Шерлок! Так тебе нужны объяснения или нет? – голос Молли не был злым или расстроенным. Прекрасно, значит, можно продолжать беседу. – Отношения строятся в несколько этапов, - голос Молли ещё и приобрел менторские интонации, похоже, совсем отошла. – И первый из них, проявить друг к другу интерес, узнать друг друга получше. Нам, например, можно было бы обсудить какую-нибудь книгу, мне любопытно узнать твоё мнение о художественной литературе, ибо взгляд твой на работу мне знаком, а кроме работы тебя почти ничего и не интересует.
Шерлок мысленно согласился, отмечая наличие в словах Молли логики, но опять немного отвлекся, так что название книги запомнил смутно. Что-то вроде «Гордость и преступление»… Или «Предубеждение и наказание»?.. Детектив оставил попытки вспомнить точно, вынырнул из чертогов, отметил, что Джон куда-то ушел, похоже, давно, и посмотрел на ноутбук с результатами поиска. Примерное название его не подвело, а умный браузер уже предложил ему вариант, высветившийся на экране.
«Преступление и наказание» - роман-предупреждение».
Отлично. Да ещё и тематика, по названию судя, подходящая. А то Шерлок опасался, что Молли заставит его ознакомиться с какой-нибудь романтической ерундой вроде той, из подборки «О любви». Русская классика, полифонический роман, автор-философ – это должно быть занимательно.
Оставив файл загружаться и распаковываться, Шерлок опять обратился к вчерашнему вечеру.
- Второй этап, это уже романтика, мы будем ходить держась за руки, - Шерлок мимоходом заметил, что Молли уже за него сегодня держалась. Даже за руку. – Иногда обниматься и целоваться, пока что – только там, где никто не увидит. Иногда можно делать друг другу небольшие милые подарки, - Молли строго глянула на него, определяя, тут ли он ещё или опять унесся в неведомые дали и просторы бытия.
Детектива всё вполне устраивало, и он кивнул, обозначив, что понял и услышал.
- Третий этап, - Молли продолжила почти без паузы, и Шерлок решил, что задаст вопросы потом, пока важно уловить архитектонику, основы. – Это этап, когда мы не только обнимаемся и целуемся, но и позволяем себе делать это на людях, и кроме того – занимаемся любовью, - бровь Шерлока только успела вопросительно изогнуться, как Молли зарумянилась, что ей очень шло, и торопливо добавила: - нет, это не на людях!
Холмс кивнул, вспомнил о почти остывшем чае, отхлебнул, и немного неожиданным стал для него четвертый этап.
- Последний, четвертый, до него, - в голосе девушки-патологоанатома послышалось некоторое разочарование и даже печаль, - доходят не все пары. Кто-то расходится ещё на первом этапе, кто-то – перешагнув порог второго, а особенно трудно даются расставания на третьем… - печаль явственно возросла.
Холмс аккуратно допил чай, вытер губы салфеткой, решил про себя, что ему, видимо, для чистоты эксперимента придется пройти все этапы, но когда Молли продолжила, поперхнулся и поспешил передумать:
- Четвертый этап отношений, как ты уже понял, это женитьба.
Шерлок в настоящем отогнал воспоминания о своей позорной растерянности – он поспешил обрисовать перед Молли контуры их совместного эксперимента или, если угодно, расследования, не обозначив, до какого именно этапа собирается его длить. Даже вопросы не задал, раззява.
Зато у него есть шанс блеснуть завтра перед Молли знанием обозначенной ею книги – Шерлок проверил загрузку, подобрался, сел поудобнее и углубился в чтение.
Он не обращал внимания на течение времени, вибрацию телефона – кажется, кто-то звонил – лихо закрученный сюжет, наполненный нешуточными страстями, всё вился и вился, Порфирий Петрович – имя-то какое непростое! – всё расставлял силки на Раскольникова, расставлял с математической точностью и редкой психологической выверенностью. Если бы Шерлок ставил себе целью раскаяние преступника, он бы хотел быть похожим на этого русского следователя.
Где-то за спиной мелькнул Джон, стал нудеть, что уже почти четыре часа утра, но увидел, что Шерлок почти дочитал, перестал причитать, уселся рядом и лично проводил зевающего детектива до спальни. Перед погружением в сон в голове крутился роман литературный, роман жизненный, всё сплеталось жутким образом…
========== Стадия пять, неожиданные последствия ==========
Шерлок медленно поднимался по довольно крутой лестнице на чердак. И хоть он раньше никогда не был в этом доме, сразу понял, где находится. Зайдя в каморку, Холмс прислушался: за шторкой раздавались странные звуки. Спустя секунду детектив застыл с ошалелыми глазами, когда обнаружил миссис Хадсон в одежде старухи-процентщицы, прятавшуюся за той самой шторой и облизывавшую топор.
Шерлок мысленно зажмурился, потому что реально зажмуриться во сне у него не получалось, когда миссис Хадсон села на пол, раздвинула ноги, задрала платье и направила рукоятку топора туда, куда подобные вещи засовывать явно не следовало. Комната наполнилась охами и ахами, но полупрозрачные руки Холмса не могли заглушить стоны болезненного удовольствия, что издавала его домовладелица. С трудом преодолев сопротивление сна, мужчина стал спускаться на улицу.
Однако на лестнице выход ему перекрыла Ирэн Адлер в костюме Дуни. Женщина надвигалась на Шерлока, поигрывая мухобойкой вместо своей знаменитой плети, и повторяла:
- Я право имею… Я имею право… И име-е-ею! А ну, тварь дрожащая, марш на подоконник!
Холмс негнущимися ногами поспешил к подоконнику, но только для того, чтобы выброситься из окна. После мягкого приземления на мусорные баки, мужчина побежал по улице. Однако за следующим же поворотом застыл: в воздухе висела Молли, за спиной у нее были ангельские крылья, при этом одета она была, как проститутка Соня. В руках патологоанатома было какое-то странное Евангелие, которое она читала вслух:
- Боже, милостив ко мне буди и подай мне еду на блюде! Аминь.
Сверху полился яркий свет, веревочная лестница свалилась откуда-то, и по ней спустился Майкрофт, замотанный в белую простыню. В руке он держал золотое блюдо с жареной рыбой. Соня-Молли забрала тарелку, поклонилась, продолжая парить в воздухе и поманила Шерлока за собой, предлагая разделить трапезу. Майкрофт перекрестил их и полез обратно наверх, где материализовался вдруг откуда ни возьмись вертолет с Ватсоном в качестве пилота. Старший брат поцеловал коллегу детектива в губы, от чего у Шерлока задергался глаз, и помахал им на прощание ручкой.
Тем временем Молли сбросила крылья, одежду и обувь, оставшись в чем мать родила. Холмс скользнул взглядом по ее телу, невольно отмечая, что девушка удалила все волосы на причинном месте. И это ему нравилось. “Надо будет тоже сделать эпиляцию или побриться…” - подумал Шерлок, но голос патологоанатома прервал его:
- Рыбка моя, плыви ко мне!
Детектив перестал сопротивляться бредовому сну, тем более, что такой вариант развития событий его вполне устраивал. Они стояли на расстоянии вытянутой руки, смотрели друг на друга в мягком свете сумерек, и молчали. Шерлок сделал шаг навстречу, нежно обхватывая тонкими пальцами лицо девушки и целуя ее мягкие губы. Это было не похоже на их единственный поцелуй тогда, когда он прыгнул в окно Бартса, инсценируя самоубийство. Сейчас он действительно вкладывал в это нежность и страсть, что внезапно просыпалась в нем, все жарче распаляя ледяное сердце и тело. Молли задыхалась, он это чувствовал, но не знал, чем помочь. Она не отстранялась, лишь сильнее приоткрыла губы, позволяя шумному вдоху ворваться в легкие. Но близость Шерлока сделала свое дело: они лишь еще больше углубили поцелуй. И теперь Холмс чувствовал, как у него начинает сносить крышу в прямом и переносном смысле. Колени стали слабыми, он искал опоры инстинктивно, сжимая в объятиях внезапно такую желанную девушку.