— Я тоже полукровка.
— И поэтому не рядом с ней, а за её спиной, охраняешь и оберегаешь! — уже рычал Артемьев. — Тебе её доверил, тебе доверил самое ценное, что есть у меня. Цени это, не забывай.
Артемьев вошёл во двор, захлопнув калитку. Андрей громко выдохнул. Задрав голову смотрел в небо. Голубые глаза упрямо сверкали.
*** Илья с Алёной держась за руки по поглядывали то на Димку, то на Богдана. Напоить бы обоих думалось Илье, но Алёна строго настрого запретила прикасаться к алкоголю.
Растерянный взгляд Богдана, поникший Нестерова, не радостное зрелище. Димка встретился с прошлым и никак не отойдёт, а в прошлом ловелас брюнет зациклен на зависшем настоящем. И что с ними делать, ломали голову счастливые влюблённые.
За кофем разговорились о предстоящих дружеских поединках в спорт комплексе Нестеровых. Алёна не интересуясь спортом от скуки листала инстаграмм. Парни бурно обсуждали и спорили, пока возглас одной единственной среди них девчонки не заставил их замолчать.
— Эх, вот это она коза закупается! И даже ничего не сказала! На солнышке греется! — Алёна притихла, осознав, что возмущённо кричит вслух.
— Кто? — вылупил на неё глаза Илья.
— Алекса, — пропищала еле слышно, пытаясь убрать телефон.
Но любимый её успел выхватить из рук и метнув взгляд на Богдана прокашлялся и заёрзал на стуле. Нестеров выдернул из рук друга злосчастный телефон и обречённо потёр лоб ладонью. Алёна почти успела забрать свою вещь, как снова отобрали.
Сердце Богдана ухнуло в желудок и болезненно забилось предчувствуя беду. Алекса на песчаном берегу, откинув голову подставляет лицо солнцу, подбирается к ногам лазурная вода. Отдыхает значит… От следующего фото, он чуть не вздрагивает, лёгкие в болезненном спазме. Его любимая девочка в руках, по собственнически обнимающих её. Селфи сделано так, что лица смертника не видно. Листает дальше и обнаруживает противника. Совместное фото, кем то сделанное на вечеринке курортного клуба. Красивая, уже загорелая, от чего волосы сделались ярче, коротенькое лёгкое платьице, босоножки на высоком каблуке и за руку с Уимбергом, позируют словно на ковровой дорожке. Волна жара прошла по телу, сопровождаемая мелкой рябью дрожи. Дальше пролистал несколько фоток, номер в отеле, пляж, магазины. И на каждом снимке она улыбается, обнимается, держатся за руки.
Богдан спокойно положил телефон на стол и посмотрел в глаза друга. Земля просто ушла из под ног, голова будто готова была закружиться, и только одно слово вертелось на языке: дрянь! Дрянь!
Даже на удивление самому себе, он дышал. Настолько больно ему никто и никогда не делал, как эта малолетняя дрянь. Наигрались в любовь, хватит! Хватит Богдан, вернись на землю, а перед лицом светящиеся радостью глаза сногсшибательной девчонки в откровенном платье и за руку с тем, кого кричала ненавижу. Миллион моментов пронеслось в голове, он видел в её глазах, как любит, чувствовал касания пропитанные нежностью и страстью… Лживая дрянь! Он много раз спрашивал, что с Уимбергом. Много раз она кричала ничего. Зачем эта игра? Для чего? Понятны стали многие поступки, поведение, всё встало на свои места. Теперь уже не важны причины, она нашла способ поставить точку. За руку под дождём… Гори оно всё синим пламенем. Дышит значит жив. Наигрались в любовь…
Богдан уехал совершенно спокойный, удивив друзей до глубины души. Они долго обсуждали случившееся и ни один не находил объяснений, поведению Алексы.
***
Просторный кабинет заполнен дымом от десятка выкуренных сигарет. Артемьев опрокинул очередной стакан, не поморщившись. Даже коньяк не берёт настолько он сейчас зол. На отполированном дубовом столе перед ним ноутбук. Яркие, сочные фото красивой пары режут глаза. Он просмотрел их десятки раз и не мог поверить. Без его ведома, без согласия, Уимберг увёз девчонку на Кубу. Бороздить лазурные пляжи. Деньги, что выделены на расходы Алексы, лежат на счету не тронуты. Платит за её капризы из собственного кармана… Это и пугало больше всего, а так же наводило на мысли. Он снимет голову, собственными руками и скормит рыбам в реке Амазонке.
— Гриша!
— Вадим Юрьевич, — тут же из-за двери возник подручный громила.
— Связь есть?
— Нету, — виновато ответил амбал.
— Хорошо. Как только самолёт сядет в аэропорту, этот чёрт должен сразу же стоять вот тут, — указал на ковёр перед столом, — передо мной. И Коньяку принеси ещё, желательно, если существует, то покрепче, чем этот, — кивнул на пустую бутылку.
Гриша пулей метнулся из кабинета. Артемьев прикурив новую сигарету берётся за телефон. Отвечают после первого гудка.
— Катюш, а ты в курсе, где наша доча?
— Андрей куда-то повёз отдохнуть. Ты же знаешь, Алекса до сих пор со мной не разговаривает, куда не сказала. Я думала ты в курсе?
— Теперь уже в курсе, что Андрюша оприходовал нашу дочь.
— Что ты несёшь?!
— А ты давно смотрела инстаграмм нашей дочи? Я вот сижу наслаждаюсь.
— Андрей, лично мне сказал, свозит её куда сама попросила. Понятное дело она там с ним. Я не понимаю…
— Что понимать! — разорался Артемьев. — Сама посмотри и всё поймёшь. Бредятину мне гонишь. Я хоть от кого-то смогу получить внятного ответа, что происходит?! Я доверил ему самое ценное, а он за моей спиной…
С силой сжал телефон и швырнул о стену, аппарат на куски разлетелся по кабинету. Туда же полетел стакан.
***
"Брера" расправив огромные, чёрные крылья отчаянно пыталась взлететь. На дорогах города тесно, дыша словно дракон пролетала очередной светофор. Хозяин одной рукой с лёгкостью управлял монстром, другая рука по хозяйски наглаживала коленки блондинки сидевшей рядом. Богдан вернулся, наигрался в дурацкие игры и снова дышит полной грудью. Любишь не любишь, уже не важно, есть страсть и жажда жизни. Он хочет дышать свободно, он хочет жить и наслаждаться и он получает всё, что хочет.
Тёмный дом встречал привычной пустотой. Девчонку выводит за руку, тянет за собой не церемонясь, от дверей начинает раздевать. Запах кожи не тот, да и плевать, губы красивые, да невкусные, усмехается про себя, тоже мне гурман. Перед глазами лицо с прекрасными серыми глазами, меньше пить надо, мерещиться не будет.
Первые лучи солнца коснулись стен комнаты, рядом спит девчонка, а он и глаз не сомкнул. А если бы и спал, то уже бы проснулся. У него теперь молчаливый будильник рассвет. Заложив руки за голову уже который час смотрит в потолок, находясь далеко за пределами комнаты.
Это ж надо быть таким идиотом! До последнего верил, что кто-то мог влезть, что-то придумала себе, он искал и находил миллион оправданий. Он чувствовал насколько нужен ей, насколько сильно она к нему тянется, даже, когда сама себе запрещает. Слышал её тело, когда касался, целовал, разве так можно играть… Забыл, она талантливая актриса!
Закрыв лишь на секунду глаза, моментально уснул. Тёплые, нагретые солнцем ладони, коснулись лица, он не пошевелился. Взъерошили волосы, коснулись губ будто пытаясь стереть улыбку. Богдан медленно открыл глаза. И чуть не дёрнулся, привставая на локти.
— Что ты тут делаешь?
— Что я могу тут делать, — кладёт ладошку на сердце.
Прикосновение будто обжигает, сердце несётся.
— Моё, оно моё, запомни это навсегда и я никому его не отдам. Слышишь?
Он хотел убрать руку, которая давила тяжёлым камнем. Но только положил свою поверх, а сил сдвинуть с места не было. Сомневаясь в здравом рассудке осматривает её, короткая чёрная сорочка, на животе чувствует тяжесть её веса, соприкосновение кожи. У него даже мурашки от ощущений бегут, стоило ей второй рукой провести по груди, ощупывая каждый мускул.
— Ничего не хочешь объяснить? — а у самого в горле пересохло и голос сел.
— Не хочу, — склоняется и приподняв ладошку спрятавшую его сердце, еле касаясь целует.
Богдан вздрагивает, чуть не застонав от боли, она будто пламенем опалила кожу.
— Что ты, как девчонка, терпи, — улыбается, а сама целует рядом снова опаляя кожу.
От боли вздрогнул, девичьи руки уже спустились на живот, вырисовывая неизвестные фигуры. На любимых губах шаловливая улыбка. Склоняется над ним коснувшись губами кубиков пресса, дёргается громко застонав, по коже от места поцелуя будто расходится огненная лава. Всё тело горит, как в огне. Постепенно начинают проступать отпечатки пальцев на коже, он весь залапанный, как грязное стекло. Богдан в ужасе смотрит то на себя, то на неё.