— Симпатичный молодой человек. Как он?
— Общее физическое состояние в норме. Могу сказать даже больше — великолепное. Психика — тоже. Но имеются значительные провалы в памяти. И, к сожалению, в этой сфере мы пока бессильны.
— Я обратил внимание, что он почти ничего не рассказывал о своей предыдущей жизни. Так он ничего не помнит?
— Как вам сказать… Не совсем. Есть отдельные воспоминания из его детства, юности, но ни к чему не привязанные. Это как слайд, открытка. Зато очень хорошо помнит все, что связано непосредственно с его специальностью. Он ведь пилот. Мы приглашали специалистов, так те утверждают, что знания потрясающе обширные. Хоть с больничной койки и прямо за штурвал любого звездолета.
— Я тоже консультировался с несколькими своими товарищами, которые имеют отношение к этому виду деятельности, так все они в один голос утверждают, что то, как Николай вошел в атмосферу Земли — верх мастерства.
— Вот видите.
Они немного посидели молча. Было видно, что Игорь Вячеславович имеет еще много вопросов, но не решается их задать. Впрочем, Вениамин Абрамович и не торопил.
— А откуда он? — наконец нарушил неловкое молчание Берковский.
— Трудно сказать. Вспоминал о какой-то экспедиции к центру Галактики, но потом как-то разом ушел в себя и теперь утверждает, что ничего не помнит.
— Разве такое возможно?
— Согласно проведенным нами исследованиям, его организм перенес состояние анабиотического сна, а мы пока еще не располагаем достаточными научными данными о всех возможных последствиях, связанных с этим. Вероятно — возможно, а вероятно — просто симулирует.
— Но он показался мне достаточно открытым и общительным человеком.
— Так оно и есть. Но если задать вопрос о его ближайшем прошлом, он замыкается.
— И что хотите делать?
— Пока просто наблюдаем. Если бы это была обычная авария — давно бы уже выписали. Но здесь случай неординарный, — доктор пристально посмотрел на своего собеседника, сделал паузу, а потом на одном дыхании, даже скороговоркой, произнес. — Проблема в том, что на самом деле никакого Николая Бойо не существует.
— Как это?! — удивленно уставился на врача Берковский.
— Нет в нашей истории пилота по имени Николай Бойо. И вообще такого человека никогда не было.
— Он что, скрывает свое настоящее имя?
— Не все так просто. Если бы имя было вымышленным или забыто — полбеды. Генетическая экспертиза установила, что подобного человека практически не может существовать в более или менее обозримой современности. Понимаете, о чем я?
А вот этого бывший Главный диспетчер понять не мог.
— Он что, не человек?!
— Человек.
— Тогда кто он?
— Точнее — откуда он? Есть множество догадок. Лично я думаю — из нашего будущего.
Глава 24
Николай неторопливо вышел из здания клиники, размеренно проследовал по главной аллее парка и также спокойно, не убыстряя шага, миновал раскрытые больничные ворота. Только уже находясь на улице он обернулся, поискал глазами видеокамеру и еле заметно кивнул в ее сторону. Он знал, за ним пока еще наблюдают, но стоит ему пройти еще несколько шагов — и вот она, настоящая свобода. Наконец-то.
Как он мечтал об этом все последние три с лишним года, безвылазно проведенных вот на этом пятачке, за кованной ажурной оградой, когда лишь изредка разрешалось совершить краткий экскурсионный выход, да и то под пристальным контролем приставленного врача и пары внушительного вида санитаров. Три с лишним года главные светила науки все никак не могли решить вопрос о возможности возвращения его в общество. И вот свершилось. Хотелось бежать и замереть одновременно. И даже нависшие над городом облака, обещавшие вот-вот пролиться дождем и прохладный сырой осенний ветер, гуляющий вдоль немноголюдных улиц, не могли нарушить того благостного состояния, которое он сейчас испытывал.
Ура, я на свободе!
Николай плохо помнил, как именно попал в Красноярский областной медицинский центр. Вроде бы был вертолет, затем каталка, может быть, даже машина. Полностью пришел в себя уже лежа на кровати с туго замотанной грудной клеткой и перевязанной головой. Первоначально даже не осознал, что находится в больнице. Ведь вокруг была огромная комната, уставленная вполне обычной мебелью, да и в помещении рядом с ним никого не было. Но стоило ему лишь чуть-чуть пошевелиться, как тут же появилась довольно симпатичная медсестра, а за ней человек пять докторов. Быстро проверив его самочувствие они, тихо посовещавшись, задали несколько первых вопросов. Так началась его больничная эпопея.