-Как вы себя чувствуете? - в ответ спросил ее доктор Джонсон.
-При чем тут я? Я чувствую себя хорошо! Скажите мне, как он себя чувствует! Или он так плох?!
-Просто, вы должны быть готовы к тому, что увидите.
-Прошу вас выражаться яснее! Чем окончилась операция?
-К тому времени, когда мы смогли отключить все оборудование, он потерял около тридцати процентов интеллекта. Причем, на данный момент трудно сказать точно, чего именно он лишился. Потери коснулись всех сторон его интеллекта, сильно пострадала память. А сохранившиеся знания перемешались. То, что произошло с ним, может сравниться с внезапным шоком, который вывел из строя всю его систему мышления.
-Но, ведь, этот процесс обратим!
-Обратим! Но трудно сказать, как долго ваш муж будет возвращаться к нормальной жизни. Сейчас он не реагирует ни на какие внешние раздражители. Все его психологические функции расстроены. Придется начинать все с начала - с первой мимики, первого слова, первых шагов.
-Как ребенку? - удивленно спросила Пэмела.
-Это, конечно, не совсем удачное сравнение. Не нужно забывать о том, что у него осталось семьдесят процентов его собственного интеллекта, пусть даже в хаотичном виде. Вначале, мозг должен будет самостоятельно произвести систематизацию своего содержимого. Со временем сохранившиеся знания займут свои места. И вот с этого момента, который, еще раз вам напомню, произойдет не так скоро, профессор Уитни сможет самостоятельно восполнить утерянные знания.
-Я чувствовала, я знала, что это небезопасно! - с горечью сказала Лиз, садясь на кровать. - Но я не стала отговаривать его, и вот - результат! Теперь я до конца жизни буду винить себя за это!
-Прошу вас, перестаньте так говорить! - ответил Джонсон. - В конце концов, я тоже виноват в том, что произошло, и даже, может быть, больше, чем все остальные! Но одним лишь признанием вины ошибку не исправить! Надо действовать, чтобы вернуть вашего мужа в прежнее состояние.
-Я понимаю, но с чего мне начать?
-В первую очередь вы отвезете мужа домой и, не смотря на произошедшую трагедию, будете изо всех сил стараться создать в доме нормальный образ жизни. Это обязательное условие. Иначе нам не справиться. Ему понадобится сиделка, которая будет его кормить, мыть, ухаживать за ним - ведь он в первое время будет как новорожденный, ну вы меня понимаете...
-Понимаю...
-Но это уже моя забота, а от вас и ваших друзей потребуется окружить вашего мужа вниманием, любовью, теплом, естественными человеческими эмоциями. Необходимо, чтобы он был в центре всеобщего внимания. Очень важно устраивать своеобразные "вечера воспоминаний" в его присутствии. Постепенно его мозг начнет реагировать на ваши слова, эмоции, и память начнет восстанавливаться. А, особенно важно, чтобы ваши дети как можно больше находились рядом с ним, играли, смеялись. Это будет влиять на его подсознание. В медицинской практике немало случаев, когда больные быстрее поправлялись рядом с маленькими детьми, благодаря их живой энергии и эмоциям.
-Боже мой, - воскликнула Лиз, - бедные дети, я совершенно о них забыла! Они этого не переживут!
-Вы плохо знаете своих детей, Лиз! - улыбнувшись, ответил доктор Джонсон. - Они уже с отцом. Им то, как раз, было проще воспринять все так, как нужно. Единственное, что нам потребовалось сделать, это объяснить им, что отец их болен и требует к себе особенного внимания и заботы. Ваши дети провели в его палате целое утро.
-Если вы позволяете отвезти Джерри домой, значит его физическое состояние не нарушено? - с надеждой спросила Лиз.
-Мы не обнаружили никаких изменений в его физическом состоянии.
-Уже лучше. Теперь я могу его увидеть?
-Пойдемте.
Подойдя к дверям палаты Уитни, Джонсон остановился и серьезно посмотрел на Лиз.
-Прошу вас, помните, - сказал он ей, - то, что вы сейчас увидите - временное состояние.
-Я все понимаю, - спокойно ответила Лиз и вошла внутрь палаты.
Первым, на что упал её взгляд, было огромное кресло-каталка, стоявшее посередине палаты и повернутое спинкой к дверям. Слева и справа от кресла сидели Алиса и Николас, и что-то друг другу шептали. На полу лежали игрушки, книжки, альбомные листки с рисунками - дети находились с отцом уже довольно долго.
Увидев мать, Николас подскочил и радостно воскликнул:
-Мама, я так рад, что с тобой все в порядке! Когда нас сюда привезли, нам сказали, что ты сильно устала и спишь. Но мы почему-то не поверили в это, и боялись, что с тобой что-то случилось!
-А вот папа, действительно, заболел..., - грустно сказала Алиса. - Он ничего не слышит и не видит. Вернее, он все слышит и видит, но ничего не понимает и не может сказать.
-Но доктор Джонсон сказал, что он скоро поправится, - добавил Николас. - Если мы ему поможем.
-А мы поможем! - сказала Алиса. - Мы уже начали учить папу рисовать и говорить. Правда, пока ничего не получается, но обязательно получится!
-А еще, мы рассказывали папе сказки! - добавил Николас. - Мы рассказали ему о Геракле - все, что он нам рассказывал.
Алиса повернулась к отцу и, ласково погладив его по руке, сказала ему:
-Папа, папочка, наша мама пришла! Хочешь с ней поздороваться? Давай, мы тебя развернем!
Дети быстро развернули кресло.
Лиз еле устояла на ногах - увиденное шокировало ее. Уитни сидел в кресле, словно живой труп: без движений, безо всяких следов мыслей на лице, склонив голову на бок.
-Джери, - тихо сказала Лиз, приближаясь к мужу.
-Он ничего не понимает, - посмотрев на отца и на мать, участливо пояснила Алиса. - Не расстраивайся, мамочка, он не только тебя - он еще никого не узнает...
Взгляд Лиз упал на нелепую панамку, надетую на Уитни. Заметив это, Николас спросил у нее:
-Правда, симпатичную шапочку мы купили для папы? Доктор сказал, что ему нельзя ни простужаться, ни перегреваться на солнце!
При виде этой картины, Лиз стало плохо. Она едва сдерживала слезы. Комок горечи, обиды и обреченности встал у нее в горле. Она ощущала чувство такой глубокой жалости и к мужу, и к детям, что ей стало стыдно за себя из-за то, что она пролежала без сознания целые сутки, когда была так нужна им всем.
В палату вошли Чарльз и Стивен.
-О, привет, Лиз! Ты уже поднялась? - с улыбкой сказал Чарли.
-Ты уверенна, что чувствуешь себя достаточно хорошо? - спросил Стивен. - Ты такая бледная!
-Ничего, - тихо ответила Лиз. - Со мной все в порядке.
-Пэм, собирай детей, складывай игрушки! - с деловым видом сказал Стивен. - Сейчас поедем, машина уже подошла! Пойдем с нами, Лиз!
-Куда поедем?! - удивленно спросила она.
-Как куда? Домой, разумеется! Разве, доктор Джонсон ничего тебе не сказал?
-Ах, да, домой..., - рассеянно сказала Лиз.
-Может быть, вам лучше присесть? - участливо спросил доктор Джонсон. - Ваши друзья сами отвезут вашего мужа домой. А за вами приедут позже, когда вам станет лучше?
-Нет-нет, со мной все в порядке, - ответила Лиз. - Будет лучше, если я поеду вместе со всеми.
-Тогда иди следом за Пэмелой и Стивеном, - сказал Чарльз.
Стивен покатил коляску, а Чарли остался с доктором Джонсоном.
"В который раз я понимаю, что значит - настоящие друзья..., - подумала Лиз, прислонившись к стене. - Боже! Дай мне сил справиться с этим!"
Лиз и Пэмела ехали в автомобиле Смиттов. Впереди них шла огромная машина, в которой Стивен и Чарльз везли кресло-каталку с Джери и детей, выказавших настойчивое желание ехать с отцом. Пэмела рассказала Лиз, что еще накануне им позвонили из больницы и сообщили о несчастье. Она вместе с Кейт поехала домой к Лиз забрать детей, а Стивен и Чарльз сразу отправились в больницу.
Слушая Пэмелу и бессознательно глядя на машину, ехавшую впереди, Лиз не могла дать себе отчет в том, понимает ли она сама до конца, что вокруг нее происходит. Облокотившись на дверное стекло, и, прокручивая в голове все произошедшее, она не выдержала и разрыдалась.