Имя этого человека — Александр Николаевич Найденов. Предприниматель. Вероисповедание — православный.
Еще случай.
В конце XIX века русский купец Петр Павлович Капырин решил продать свое имение в Малоярославце. Покупатель нашелся, ударили по рукам. Правда, сделка была заключена только на словах. И сразу же после этого выяснилось, что по территории имения пройдет железная дорога, что моментально увеличивало стоимость в несколько раз. Тут же нашлись новые покупатели и предложили заплатить в тройном размере, но Петр Павлович, себе в убыток, не аннулировал словесную сделку, сославшись на данное им купеческое слово. Его вероисповедание — православный.
А золотопромышленник Михаил Константинович Сидоров в 1857 году, когда началась Крымская война, пожертвовал все (!) свои сбережения на нужды русской армии, оставшись ни с чем. В его документах в графе вероисповедание значилось — православный.
Несомненно, именно православие заставило каждого из этих предпринимателей в каждом конкретном случае поступить в ущерб себе и своему делу. Вывод, казалось бы, напрашивается сам собой: в бизнесе быть православным невыгодно.
Ну а если мы к тому же припомним слова, которые сегодня у всех на слуху, — « удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие (Лк. 18: 25)», — то, казалось бы, у православия нет никаких шансов стать вдохновляющей идеей для человека, решившего заняться бизнесом. И это в отличие от протестантизма с его программной книгой Макса Вебера «Протестантская этика и дух капитализма». Кстати, книга немецкого экономиста и сегодня пользуется огромной популярностью, например, у студентов и преподавателей наших экономических вузов. В рефератах, написанных этими студентами, предпочтение отдается протестантизму. Соответственно, делается вывод: базировать экономику на русской православной традиции бесперспективно, только протестантская религия способна дать базу для построения экономически процветающего общества. А по поводу православия повторяется одна и та же мысль, как ни странно, звучащая в унисон с постулатами «Настольной книги атеиста»: « Христианский ( читай: православный. — Авт. ) идеал человека и добродетельной жизни коренным образом расходится с насущными интересами земной жизни людей… В христианстве негативное отношение к труду как к деятельности необходимой, но малоценной в глазах бога ( Бог там пишется, естественно, с маленькой буквы. — Авт. ) получило достаточно отчетливое выражение и даже догматическое обоснование».
Вся беда, что на ложных посылах можно выстроить только ложный вывод. Мы же не будем торопиться. При ближайшем рассмотрении этого вопроса мы неожиданно можем получить на него совершенно противоположный ответ.
Парадоксальная ситуация
Православие подвергалось критике всегда. Начиная со времен воплощения Спасителя на нашей земле и заканчивая сегодняшним днем. Период восстановления авторитета церкви после безбожного советского времени был недолгим. Сегодня мы вновь и вновь слышим «о бездельниках и дармоедах-попах, разъезжающих на мерседесах» (хотя кроме труда физического — предстояния пред Богом на службах — священство несет подвиг труда духовного, который считается одним из самых сложных для человека). То есть и в советское время, и сейчас камнем преткновения оказывается этика труда, отношение к земным благам, вопросы богатства и бедности. Непонимание этих вопросов заходит так далеко, что мы видим: о них имеют искаженное представление не только люди неверующие, но и многие считающие себя православными.
Отчего же сложилось такое непонимание? Дело в том, что до поры до времени мы не встречаем в святоотеческом предании стройного богословски-обоснованного учения о труде, этике хозяйствования и предпринимательстве. Хотя мысли об этом разбросаны по многим книгам христианских подвижников. И в них мы обязательно прочтем, что «праздность — гибель душе» (Исаак Сирин) и корень зла, из которого растут многие пороки.