Павел Кузенков: «Россия существует уже тысячу лет благодаря тому, что здесь заложена парадигма христианского служения: один за всех и все за одного»
Фото: Алексей Майшев
— П авел Владимирович, от выставки «Православная Русь. Романовы» осталось впечатление, что это не просто дань исторической памяти, а высказывание, идущее вразрез с привычным взглядом на историю России. И речь идет не о частностях, а о концепции. Уже то, что Россия при Романовых превратилась из небольшого слабого государства в сверхдержаву, как показывает экспозиция, кажется всем необычным.
— Вообще-то, мы делали акцент не на это. Государство — прекрасная вещь, но это неодушевленный предмет, конструкция, в которой действуют живые люди. И главной идеей выставки было показать, что история — это прежде всего люди, принимающие решения и совершающие поступки. Более того, когда речь идет о монархических системах, роль личности в истории становится особенно очевидна. И мы хотели воздать должное людям, которые на протяжении трех столетий несли на своих плечах бремя власти, и по достоинству оценить их труды.
yandex_partner_id = 123069; yandex_site_bg_color = 'FFFFFF'; yandex_stat_id = 3; yandex_ad_format = 'direct'; yandex_font_size = 0.9; yandex_direct_type = 'vertical'; yandex_direct_limit = 2; yandex_direct_title_font_size = 2; yandex_direct_header_bg_color = 'FEEAC7'; yandex_direct_title_color = '000000'; yandex_direct_url_color = '000000'; yandex_direct_text_color = '000000'; yandex_direct_hover_color = '0066FF'; yandex_direct_favicon = true; yandex_no_sitelinks = true; document.write(' sc'+'ript type="text/javascript" src="http://an.yandex.ru/system/context.js" /sc'+'ript ');
— Вы хотите сказать, что все цари Романовы были выдающимися государственными деятелями?
— С точки зрения оценки действий любого человека, а тем более правителя, важны два момента: цель и отношение к ее достижению, то есть ответственность. Эти два момента очень ярко выражены именно в эпоху наследственной самодержавной власти. Ведь у абсолютного монарха нет мотиваций, связанных с карьерными, финансовыми и иными способами самоутверждения. И если он идет на рискованные преобразования, ведет тяжелые войны, то за этим стоят мотивы, выходящие за пределы его непосредственных личных интересов. В христианской традиции это называется служением: когда человек служит — не как раб, а как свободный — некой высокой идее, в данном случае идее державной. Вот мы и решили показать, как исполняли Романовы свое служение: как изменилась территория вверенной им страны, население, экономика. Каждый правитель как бы отчитывается перед потомками «о проделанной работе»: вот таким он получил государство, вот таким его передал своему преемнику. И выяснилось, что эти «бездарные и жестокие тираны» постоянно развивали Россию. Слово «развитие» здесь ключевое: это именно разворачивание скрытых в стране и ее народе грандиозных потенций, часто драматичное, но неуклонное и очевидное.
— Все без исключения?
— Да, и это для нас самих было неожиданно. Период правления Романовых демонстрирует отсутствие каких-либо резких срывов в развитии государства. Конечно, были цари самых разных личных достоинств, были откровенно слабые фигуры, были и настоящие гении, такие как Петр Первый или Екатерина Вторая. Хотя и к гениям есть много вопросов, и они делали ошибки. Но преемственность правления сама по себе оказалась едва ли не важнее, чем отдельные политические решения.
— Это созвучно толстовской идее, что властитель, полководец должен не свою волю осуществлять, а некую мысль народную?
— Это христианская концепция. В христианстве царь не играет роли «вождя-демиурга», творца истории. Он выполняет довольно скромную функцию предводителя, опекуна вверенного ему народа. Подлинный же вождь и правитель любой страны — Бог. Отсюда и главная задача земного царя — не предавать Царя Небесного, вверившего ему народ. Предательство не прощается царю. Здесь полная аналогия с полководцем: он может быть не слишком удачлив, талантлив, но главное, что от него требуется, — не покинуть поле битвы. На Руси «государево тягло» считалось сопоставимым с трудом крепостного. Павел Первый, например, прямо говорил, что тянет свою лямку, как крестьянин тянет свою, а Николай Первый даже сравнивал себя с рабом на галерах. То есть тип служения одинаковый. Отсюда единство царя и народа и, конечно, аристократии, офицеров, которые тоже должны быть верны полководцу. Важнейшую роль аристократии в исполнении государем своего служения мы тоже пытались показать. Особенно страшно для судеб страны, когда окружение правителя предает его. И романовскую эпоху как бы обрамляют два предательства: начинается она со Смутного времени, с измены бояр Годуновым, а кончается событиями марта 1917 года, когда преданный генералами и сановниками Николай Второй оказывается заложником в царском поезде под Псковом. Оба раза элиты преследовали одни и те же цели — сместить царя, воспользовавшись моментом, чтобы получить личные выгоды.