Такой сценарий развития событий еще совсем недавно не выглядел невероятным. Дело в том, что строительство третьей ВПП в Домодедово наши авиационные власти до последнего времени систематически саботировали, срывая выполнение соответствующей ФЦП, в рамках которой на это предусмотрено порядка 15 млрд рублей. Под разными предлогами государство (читай: Минтранс и Росавиация) несколько лет отказывалось выделять деньги. И вот на днях Росавиация официально сообщила: в этом году на строительство третьей полосы в Домодедово будет выделено 2,5 млрд рублей, в 2015-м — еще около 7 млрд рублей и 5,8 млрд рублей в 2016-м. Заметим, что Игорь Левитин, проработавший много лет министром транспорта, мог легко решить проблему, но почему-то этого не сделал. Видимо, полагал, что средств госбюджета для строительства сразу двух новых ВПП недостаточно, и, выбирая между частным Домодедово и государственным Шереметьево, отдал предпочтение второму. Косвенно это подтверждает письмо Владимиру Путину, где Левитин прямо указывал, что «с учетом инвестиций, предусмотренных федеральным бюджетом и операторами аэропортов на развитие инфраструктуры МАУ, дефицит средств на эти цели составляет около 60 млрд рублей».
Впрочем, в самом Домодедово считают иначе. Топ-менеджеры аэропорта в приватных беседах недвусмысленно намекали, что конечная цель плана Левитина — национализация Домодедово. Публично об этом никогда не говорилось, но чуть более года назад компания DME Ltd, владевшая на тот момент аэропортом, в проспекте эмиссии дебютных евробондов прямо указала, что «не исключает риска экспроприации бизнеса без справедливой компенсации». Тогда же владелец Домодедово Дмитрий Каменщик заплатил себе рекордные дивиденды в размере почти 400 млн долларов, включив в их объем нераспределенную прибыль прошлых лет. Но официально руководство Домодедово критиковало план Левитина, используя иные аргументы. В частности, исполнительный директор Домодедово Денис Нуждин указывал, что проект создания ЕНК «требует серьезного переосмысления и корректировки». По его мнению, «юридические аспекты создания компании, как и ее финансовая модель, не проработаны (она даже не была составлена), несмотря на очевидные дефекты». В частности, непонятно, как компания будет функционировать и что станет источником получения средств на строительство новых ВПП.
У всех вариантов деятельности ЕНК есть огромные недостатки. В первом, предусматривающем концессионную схему, не принимаются во внимание арендные отношения, прекращение которых требует согласия арендаторов. Не исключено, что многие арендаторы, прежде всего в Домодедово, на это просто не пойдут. Во втором варианте арендаторов предполагается обязать реконструировать существующее имущество за свой счет. А это не только не решает проблемы развития аэропортов МАУ, но и противоречит закону, так как создание новых объектов не может быть обязанностью арендатора. Наконец, третий вариант, предусматривающий создание ЕНК с одновременной приватизацией аэродромного имущества, лишь затянет процесс строительства новых ВПП и в конечном счете может привести к утрате государством контроля над аэродромами как стратегическими объектами. Кроме того, по Закону о приватизации невозможно возложить на покупателя аэродромного имущества обязанность создания новой аэродромной инфраструктуры путем строительства новых ВПП.
Эти аргументы были настолько очевидны, что нашли поддержку у частных акционеров Внуково, предельно лояльных государству. Виталий Ванцев даже распространил специальное заявление, в котором настаивал на том, чтобы процессы объединения столичных аэропортов и аэродромов проходили независимо друг от друга. В конце концов стало ясно, что план Левитина не только плохо проработан, но и попросту невыполним. Именно поэтому Владимир Путин принял решение поручить первому вице-премьеру Игорю Шувалову создать специальную комиссию и повторно рассмотреть вопрос. При этом сам Шувалов честно признал, что «не видит никакой перспективы в создании отдельного госпредприятия» на базе аэродромного имущества Шереметьево, Внуково и Домодедово. «Мы не понимаем, как эти три аэропорта сложить, поскольку там есть частные собственники и менеджмент», — пояснил первый вице-премьер.