Вообще, западные деньги в стране есть, но они не делают погоды. Более того, для них риски здесь запредельные: в столичном регионе постоянно меняются высшие чиновники, и каждый начинает вводить свои правила.
Три дня интенсивного общения на MIPIM отлились вот в какую мысль. По сравнению с Европой у России, действительно, мощный потенциал. У государства много денег и нет долгов. Есть огромный спрос на жилье, земля для строительства. В целом есть все, чтобы запустить масштабный жилищный проект, который мог бы стать локомотивом экономики. Вопрос в том, что необходимо наконец выработать градостроительную политику и понятные условия игры. Но непостижимым образом этот шанс сегодня упускается.
«Я на правду черт»
Максим Соколов
Максим Соколов
Жанр каминг-аута, т. е. редкостной искренности и правдивости, зарезервирован отнюдь не только за обладателями сверхъестественных наклонностей в интимной сфере. Резать правду-матку любят также и члены правительства, о чьих интимных наклонностях нам ничего не известно.
Председатель правительства Д. А. Медведев, оценивая ситуацию, сложившуюся в связи с планами наложить на кипрских банковских вкладчиков контрибуцию, был необычайно правдив: «У нас большое количество открытых публичных структур работает через Кипр… источник этих денег очевиден, эти деньги везде предъявлены, это и государственные структуры. Именно поэтому мы вынуждены занимать такую достаточно твердую позицию в отношении событий вокруг Кипра».
То, что без важных российских структур, в том числе государственных, дело не обошлось, предполагали многие, но чтобы премьер-министр так прямо это признал, не все ожидали. Поскольку тут сразу же неизбежен вопрос: «А что эти государственные структуры с их деньгами там делали?» На который внятного ответа не существует. Оппозиционный правдоискатель, раскапыватель грязи, а равно и дипломатический оппонент может предъявить правительству РФ довод насчет государственных структур, поскольку цель оппонента понятна — поставить противную сторону в невыгодное положение и тем самым укрепить свои позиции. Какую цель преследовал глава правительства РФ и как он собирался укрепить позиции — хоть РФ, хоть свои собственные, — такой бесхитростной открытостью, менее понятно.
В преддверии тяжелых и неприятных переговоров между Россией и ЕС такое простосердечие выглядит вдвойне странным. Д. А. Медведев рассказывал все это не попу на исповеди в ответ на призывание: «Вот, чадо, Христос здесь невидимо стоит, принимая исповедь твою; не стыдись и не бойся, и ничего не скрой от меня, но, не уклоняясь, открой всё, что соделал ты», — а корреспондентам иностранных СМИ, которые ни к чему такому его не призывали. Если это святость, то исповедь св. блгв. премьер-министра в таком качестве не была оценена — оценка была другой и в других выражениях.
Одновременно с премьером каминг-аут произвел и вице-премьер А. В. Дворкович. В ходе публичного выступления перед студентами Института стали и сплавов он сообщил, что министры противились принятию закона о запрете иностранного усыновления: «В правительстве очень многие, большинство было настроено против данного закона, по крайней мере в том виде, в котором он принимался» — и присовокупил, что закономерно сменить органы власти, если они принимают решения, не соответствующие настроениям в обществе: «Если к этому решению законодателя люди относятся в стране плохо, значит, на следующих выборах у нас будут другие законодатели».
Будь А. В. Дворкович независимым политиком или политическим обозревателем, он, несомненно, был бы вправе критиковать и закон о запрете иностранного усыновления, и Думу, и премьера, и президента, и всю политическую систему в целом, тем более что все они и заслуживают критики — порой даже достаточно суровой. Проблема в том, что по сути парламентаризма законодательное собрание является работодателем министра, и если министр считает, что утвердивший его (персонально или в составе коллегии — в данном случае это неважно) законодательный корпус не заслуживает доверия граждан, то прежде новых выборов действующий состав Думы может признать, что сам А. В. Дворкович не заслуживает его доверия. Благо поводов к тому хватает — любовь вице-премьера к различным братьям (хоть и не к сорока тысячам, но на этой линии) слишком общеизвестна. Разумеется, данная схема формальна, тогда как наша политическая реальность более сложна, но до сей поры министры в открытую не отказывали Думе в доверии, потому что у них хватало ума представить себе напрашивающийся встречный ход. Кстати, при «взбесившемся принтере» еще более напрашивающийся.