Второй раз — 1991 год. В этом я уже сам участвовал. У нас была самая мощная в мире биотехнологическая промышленность. Десять заводов производили полтора миллиона тонн кормового белка. Это была собственная кормовая база для птицеводства и для части животноводства. Плюс полностью закрывалась потребность всего Советского Союза в витаминах как для населения, так и для животноводства. И получали еще целый ряд других продуктов, синтезируемых микробиологическим путем. Возникли проблемы: на двух заводах были выбросы в атмосферу. Но вместо ужесточения контроля, совершенствования и временных закрытий на переоборудование пошли другим путем. На волне выборов в первую Государственную думу заявили: «Давайте мы закроем и перепрофилируем». Закрыли, но перепрофилировать эти заводы невозможно. И никто не удосужился посчитать потери. До сих пор у нас нет ни одного грамма синтезированных витаминов, мы все покупаем за рубежом. Все, что производится у нас, — это просто как упаковочный цех, а субстанции делают за рубежом. Это катастрофа. Та же ситуация с аминокислотами, некоторыми другими микробиологическими производными. У нас встало на ноги свое птицеводство, но вся кормовая база все равно зарубежная. У нас нет даже собственного парентерального питания — смесей, которые нужны в послеоперационном периоде, а также в чрезвычайных ситуациях, где они в первые дни единственное спасение.
— Насколько запрет на использование ГМО будет выполним?
— Он может привести к обратным результатам. У нас не выращивают ГМ-культуры, благодаря тому что мы регистрируем и можем контролировать. До последнего времени определять ГМ-культуры было достаточно легко, потому что нужный ген внедрялся вместе с двумя определенными последовательностями в молекуле ДНК — промотором и терминатором. Эти последовательности были едины для всех видов ГМО и выступали маркерами. А сейчас научились внедрять только нужную смысловую последовательность нуклеотидов. И если ты ее точно не знаешь, то никогда не определишь, есть она там или нет. Поэтому если ввести запрет и отменить регистрацию ГМО, то производители перестанут нам передавать «ключи» к определению своих культур и мы никогда не сможем отличить ГМ-культуру от полученной традиционной селекцией.
Сигналы начала времени Тигран Оганесян
Результаты эксперимента BICEP2 могут не только подтвердить существование гравитационных волн, но и доказать справедливость инфляционной теории
section class="box-today"
Сюжеты
Космос:
Зеленые человечки с метеоритов
Как битва советских конструкторов привела к созданию лучшего ракетного двигателя
/section section class="tags"
Теги
Космос
/section
Участники многолетнего астрофизического эксперимента BICEP2 на Южном полюсе Земли официально объявили, что им наконец удалось обнаружить неоспоримые доказательства существования реликтовых гравитационных волн.
На пресс-конференции, состоявшейся в понедельник 17 марта в американском Гарвард-Смитсоновском центре астрофизики, руководитель проекта профессор Джон Ковач рассказал, что при помощи микроволновых детекторов телескопа BICEP2 исследователи зафиксировали специфические сигналы, так называемые В-моды поляризации космического микроволнового фонового излучения. Это излучение, возникшее примерно через 380 тысяч лет после Большого взрыва, было открыто Робертом Уилсоном и Арно Пензиасом ровно полвека назад, в 1964 году. Именно наличие особых В-мод в структуре поляризации реликтового излучения, согласно современной космологической теории, является прямой «уликой», свидетельствующей о воздействии на это излучение первичных гравитационных волн, образовавшихся во Вселенной практически сразу после ее рождения.
Доказательство инфляции
Приглашенные на мероприятие маститые ученые-теоретики отмечали, что помимо долгожданного подтверждения существования реликтовых гравитационных волн, за которыми ученые охотились на протяжении нескольких десятилетий, новые экспериментальные данные стали важнейшим доводом в пользу справедливости основных постулатов влиятельной концепции раннего инфляционного расширения Вселенной.