При этом стоит отметить, что очень быстро и эффективно была проведена кампания политическая. Даже потенциально почти стопроцентно настроенный пророссийски Крым надо было еще суметь убедить прийти на избирательные участки. Выиграть за две недели выборы с результатом в 97% — это надо суметь, даже с учетом того, что от противного агитировал и Киев со своим «Правым сектором» и отключением Крыма от всех электронных баз данных. И что у простых людей возникло ощущение защищенности и скорого возвращения домой, а не испуга от перспективы «голосовать под дулом автоматов» — этого тоже еще надо было добиться.
Севастопольцы в восторге от грядущего воссоединения с Россией. В двух шагах от городского автовокзала
Фото: Павел Быков
Исторический выбор
Впрочем, дело не только в стечении обстоятельств и умении политтехнологов. Крымский референдум выявил три очень важные и исключительно позитивные для России тенденции.
Во-первых, из разговоров со многим крымчанами стало ясно, что они не рассматривают для себя Запад в целом и Евросоюз в частности как привлекательную цель. «Не нужна нам эта Европа. Если западенцы хотят в Европу, пусть идут, а мы хотим в Россию» — примерно так можно резюмировать довольно часто встречающийся настрой. Это, несомненно, важнейшее изменение общественного сознания. На смену инфантильным мечтам о райском Западе пришло реалистичное о нем представление — и желание жить в ареале своей культуры и по своим правилам. То, что Россия со всеми своими многочисленными проблемами и недостатками является привлекательной моделью, остается центром притяжения, — это чрезвычайно важный итог, позволяющий рассчитывать на расширение зоны идейного влияния России.
Во-вторых, показательна высокая поддержка воссоединения с Россией в Симферополе и Севастополе. Оба города в последние годы стабильно были среди наиболее динамично развивающихся (особенно Севастополь, который традиционно входил в тройку с Киевом и либо Одессой, либо Симферополем). Поэтому в эти города довольно активно переезжали на постоянное жительство люди из других регионов Украины, и в большинстве своем они проголосовали за объединение Крыма с Россией. Это указывает на то, что на Россию ориентируется не просто традиционный русский житель Крыма, ностальгирующий по советским временам, но и активная часть населения.
В-третьих, за вхождение в состав России активно голосовали крымские татары. Это кажется удивительным с точки зрения стереотипов о проблемах в отношениях между русскими и татарами, однако это именно тот случай, когда трезвый расчет важнее предрассудков. «Татары проголосовали за Россию. Они сделали исторически ответственный выбор, твердый выбор навсегда. Выбор, которого раньше никогда не делали. Сделали это вопреки руководству Меджлиса. И выбор этот не связан с деньгами, которые обещали вложить в регион Путин и Минниханов, — это именно выбор исторического пути народа», — говорит председатель Союза татар Москвы Гаяр Шабанов .
Причины такого выбора как исторические (крымские татары и раньше не раз полагались на поддержку из Европы и Турции, однако в итоге были использованы как инструмент в играх против России и брошены), так и актуальные. В самом деле, воевать за интересы украинских ультраправых татарам нет никакого резона. Как нет и причин рассчитывать, что рост националистических настроений на Украине открывает какие-то перспективы для крымских татар. И явный уклон в фашизм на Украине, и опасность гражданской войны для немногочисленного крымско-татарского народа будут одинаково губительны. Рассчитывать на какие-то далекие перспективы присоединения к Турции тоже сомнительная стратегия. К тому же турки, как многим известно, не отличаются особой терпимостью к другим народам в составе Турции. Пример развития Косово — фактически филиала американской военной базы в Европе — также вряд ли может впечатлить крымских татар. Вот и получается, что лучшие перспективы для национально-культурного развития татар в нынешней обстановке есть в России.
В сумме эти три фактора говорят о том, что упадок России как страны, предлагавшей миру свой особый путь цивилизационного развития, в целом преодолен. И внутри России, и вне ее произошла переоценка исторического опыта, зерна были отделены от плевел, и стало понятно, что, при всех текущих издержках, Россия представляет для многих народов уникальную возможность исторического сосуществования и сотворчества. В частности, на опыте Украины было наглядно показано, к чему приводят попытки поменять Гагарина, Чайковского, Достоевского и Суворова разом на одного Бандеру, — к деградации общества. Концепция «Украина не Россия» (по сути, вычеркивание минимум трехсотлетнего периода совместной истории) загнала второй по величине и влиянию на общую историю народ Советского Союза и Российской империи в глухой тупик, в полную дикость. И хотя современное состояние России нельзя назвать близким к идеальному, в нем все равно присутствует потенциал исторического развития, а в потакании архаизации и фашизации его точно нет.