— При таких работах хорошо бы, наверное, как раз ваши « чистые» заряды использовать.
— Это направление не успело пойти, хотя в свое время в целях создания канала для переброски воды Печоры в Каспийское море провели даже успешный тройной взрыв на трассе Печора—Колва. Пытались спасать Каспий от обмеления, а море само спаслось: уровень воды в нем начал подниматься в силу природных каких-то законов. Но были и сейчас есть полезные без всяких оговорок области применения ядерных взрывов. Первое — глубинное сейсмическое зондирование. В советское время его провели по нескольким сейсмическим профилям, таким образом простучав фактически весь Советский Союз в разных направлениях. Что такое профиль? На линии длиной несколько тысяч километров через определенное расстояние взрывают заряды на глубине в полкилометра и больше, а потом регистрируются расходящиеся от эпицентра сейсмические сигналы. Это дает огромный объем информации о глубинном строении недр. Наши геологи были чрезвычайно довольны результатами такого зондирования (было произведено более трех десятков взрывов, считается, что благодаря им страна получила огромный экономический выигрыш, так как объем необходимых геолого-разведочных работ снизился в десятки раз. — « Эксперт» ). Другое применение — создание полостей в глубинных породах. К примеру, около сорока лет назад в Башкирии, рядом с городами Салават и Стерлитамак, на глубине ниже всех водоносных слоев произвели два взрыва. Таким образом получили полость с большой зоной трещиноватости, в которую все эти годы сливается более двух третей отходов стерлитамакского комбината «Сода». А ведь до того они сбрасывались в открытые водоемы.
— Газохранилища, кажется, по похожей схеме делались.
— Да, их тоже создавали, но потом те, кто их эксплуатировал, сталкивались с проблемой — взрывали заряды в солях, а соли очень пластичные материалы, и со временем они заплывают. Предпринимались удачные попытки интенсифицировать нефтеотдачу скважин с помощью ядерных взрывов. Это полезно, но сейчас это, кажется, никому все равно не нужно, сейчас больше берут скважины, которые в советское время разведали, и берут только сливки, мало думая об эффективности. Главное же препятствие сейчас, конечно, — соглашение о запрещении ядерных взрывов. Полного запрета на подземные взрывы оно не устанавливает, но, очевидно, придется показать какой-то очень эффектный проект, чтобы поднимать вопрос о разрешении взрывов. Но такого яркого проекта не видно все-таки. Хотя один в перспективе есть — защита от метеоритов.
— Читал, что задолго до челябинского метеорита у вас во ВНИИТФ уже существовал проект космической защиты.
— У себя в Снежинске мы дважды проводили конференции по астероидной защите и еще собирались в Институте астрономии. Эти международные конференции вызвали большой интерес. Скоро, я надеюсь, мы проведем еще одну, в связи с челябинским метеоритом. Мне лично очевидно, что ничем другим, никакими другими человеческими средствами, кроме ядерного заряда, с метеоритами не справиться, даже с такими, как челябинский, не говоря уж о телах бо́льших размеров. Никакой обычный химический взрыв, никакой удар ракеты ничего с таким космическим объектом сделать не может — только ядерный взрыв. Все-таки в миллионы или в десятки миллионов раз больше энергии несет ядерный заряд по сравнению с неядерными. Чтобы понять, как эту энергию лучше использовать, сейчас проводятся, и у нас в том числе, расчетные исследования. Из таких расчетов видно, что даже довольно крупный метеорит можно или раздробить, или свернуть с пути.
— В каких направлениях идет сейчас работа над оружием? Это та же миниатюризация?