Сторонник более четкого варианта президентского правления Андраник Мигранян тоже не видит ущерба для демократии в текущих событиях: «Концентрация исполнительной власти — нормальное явление. Здесь очень важно другое — насколько будет сохраняться открытый характер действий исполнительной власти, насколько сохранится диалог между властью и обществом и какое влияние общество может оказывать на власть. Сейчас впервые власть и не закрывается от общества, и ставит некие границы, определяя параметры деятельности институтов гражданского общества. Это все происходит и законодательно, и правоохранительные структуры стоят на страже того, чтобы эти законодательные решения были реализованы в полной мере. Я имею в виду и законы об НКО, и организации, которые финансируются из-за рубежа, и ряд других. На Западе и среди наших либералов это называется усилением авторитарных тенденций во власти. А я вижу в этом лишь упорядочивание отношений между государством и обществом».
Алексей Зудин считает, что Путин начал новый этап реформы политической системы, которая связана с формированием более широкого слоя национально ориентированной элиты, но итог этой реформы мы пока не можем себе представить. Возможно, «национализация элит» действительно является сильным фундаментом для изменений, в том числе и экономической политики.
Антиинновационный наезд
Вернемся к Суркову. Его главные детища последних лет — инновационный курс развития экономики (скажем мягче, пока только элементы такого курса) и конкретный проект — центр «Сколково». Что с этим будет?
Часть наблюдателей связала отставку Суркова со скандалом вокруг Сколкова. Действительно, разворачивающаяся на глазах у широкой публики пикировка вице-премьера и официального представителя Следственного комитета выглядела одиозно.
Напомним читателям канву событий (подробнее см. «Эксперт» № 16 за 2013 г.).
Хронологически первым звонком можно считать начало февраля этого года, когда Следственный комитет РФ возбудил уголовное дело против бывшего главы финансового департамента фонда «Сколково» Кирилла Луговцева и гендиректора таможенно-финансовой компании «Сколково» Владимира Хохлова . По версии следствия, они нецелевым образом потратили около 24 млн бюджетных рублей, выделенных для таможенных нужд, на аренду некоего «левого» помещения и его последующий капремонт.
Чуть позже, в конце февраля, Следственный комитет РФ сообщил, что он начал проверку данных ФСБ о том, что 3,5 млрд рублей, выделенные фонду «Сколково» из федерального бюджета, на протяжении длительного времени «лежали без дела» на депозитных счетах Меткомбанка, аффилированного с президентом фонда Виктором Вексельбергом .
После почти двухмесячного затишья стартовала вторая фаза операции «СК против Сколкова»: 18 апреля 2013 года сотрудники Следственного комитета произвели в московском офисе фонда «Сколково» выемки и обыски, которые изначально подавались под соусом продолжения расследования деяний «преступной группы Луговцева—Хохлова». Но уже на следующий день появилась официальная информация о том, что СК затеял новое уголовное дело, двумя главными фигурантами которого стали старший вице-президент фонда «Сколково» Алексей Бельтюков и депутат-оппозиционер Илья Пономарев .
Согласно сообщению пресс-службы СКР, «следствием было установлено, что вице-президент “Сколково” Бельтюков из средств фонда незаконно передал за период с февраля 2011-го по февраль 2012 года депутату Госдумы Илье Пономареву 750 тысяч долларов». Из этой общей суммы 300 тыс. были формально выплачены г-ну Пономареву в качестве гонорара за десять лекций, а остальные 450 тыс. — за выполнение последним некоей «научно-исследовательской работы».
Вскоре появились и подробности лекционно-научной деятельности Ильи Пономарева. В частности, по версии СКР, оказалось, что вместо десяти он ограничился лишь двумя выступлениями общей продолжительностью менее 30 минут. Более того, некие анонимные источники сообщили, что выплату Бельтюковым Пономареву 750 тыс. долларов якобы лично санкционировал сам Владислав Сурков.