Но у таких вариантов есть и очевидные недостатки. Инвесторы уже высказали опасения по поводу того, что структура владения банками окажется крайне размытой — ведь появятся десятки миллионов новых акционеров. Кроме того, возникает вопрос времени проведения такой приватизации. «Если акции будут раздаваться гражданам накануне парламентских выборов 2015 года, это будет восприниматься как попытка подкупить население. И может вызвать разбирательство финансовых регуляторов против действий правительства», — полагает Нил Протеро , экономист исследовательского центра Economist Intelligence Unit.
Еще один вопрос — скорость, с которой властям имеет смысл распродавать свои акции. Бумаги покупались правительством не единовременно, поэтому цена акций, при которой имеет смысл проводить распродажу, варьируется в диапазоне 15%. «Чем медленнее правительство будет распродавать акции, тем потенциально больше оно сможет получить на распродаже», — считает Вики Редвуд.
Доделать «домашнюю работу»
Впрочем, для успешной реприватизации есть немало преград. Так, репутация и RBS, и LBG во время кризиса изрядно пострадала. Компании столкнулись с дополнительными убытками в связи с расследованием дела о навязанных потребителям финансовых продуктах. Так, британский регулятор постановил, что Lloyds должен вернуть своим клиентам почти 10 млрд долларов страховки платежей по кредитным картам и ипотекам, которая была навязана им в докризисные годы.
RBS столкнулся с несколькими серьезными проблемами в своих информационных системах (в прошлом году доходило даже до невозможности обслуживать банковские карты клиентов в течение нескольких дней). Банк также заплатил 600 млн долларов штрафов за манипулирование на рынке LIBOR, а сейчас получил судебный иск группы акционеров за ошибки при выпуске новых акций в 2008 году.
Кроме того, оба банка еще не завершили программы реструктуризации. Так, Lloyds Banking Group примерно наполовину выполнила программу сокращения расходов, объявленную после прихода в банк Орта-Осорио в 2011 году. Оба банка избавляются от непрофильных активов. RBS, например, вышел из значительного числа проектов и активов в тех сферах, где он не является ключевым игроком на рынке (так, было серьезно сокращено инвестбанковское подразделение). Но в банке ждут более значительных перемен — в частности, возможную продажу подразделения в США.
Претензии к обоим кредитным учреждениям есть и у Банка Англии, который считает, что всем британским банкам не хватает собственных капиталов примерно на 38 млрд долларов. Центробанк ожидает, что и RBS, и LBG выправят ситуацию с обеспечением капитала к концу 2013 года, ведь на них приходится 30 млрд долларов из этой суммы.
Оба фининститута также не смогли избавиться от сотен розничных филиалов, которые они должны продать по решению антимонопольных органов в Брюсселе. Еврокомиссия считает, что получившие государственную помощь банки обязаны сократить свое присутствие на розничном рынке, чтобы улучшить ситуацию с конкуренцией. Так, Lloyds заключил соглашение с Co-operative Bank о продаже 600 филиалов. Но у покупателя может не оказаться средств на приобретение всех шести сотен. Сделка RBS о продаже почти 300 филиалов испанскому банку Santander провалилась в конце 2012 года. Сейчас в банке ищут альтернативные варианты продажи, однако на это потребуется время.
Банк Англии считает, что британским банкам не хватает собственных капиталов — примерно на 38 млрд долларов. На долю RBS и LBG из этой суммы приходится около 30 млрд
Фото: Reuters
Уроки шведского. И корейского
Для грядущей приватизации в Лондоне пытаются использовать и иностранный опыт. В частности, то, как свои банки реприватизировала Швеция в начале 1990-х, после банковского кризиса. Тогда в этой стране были национализированы два банка — частный Gota Bank и Nordbanken (который частично принадлежал правительству, а в 2001 году сменил название на Nordea). Остальные проблемные фининституты справились сами, проведя рекапитализацию за счет средств акционеров — как в Британии во время финансового кризиса 2008–2009 годов сделал Barclays.
Затем шведские власти выделили из банков проблемные активы, а «хорошие части» Gota и Nordbanken были слиты в единую структуру в 1993 году. Уже в 1995-м было проведено первичное размещение акций, на котором были проданы 30% бумаг новой группы. Таким образом, на возвращение банка на рынок частного капитала потребовалось всего четыре года после кризиса.