Таким образом, у будущего пенсионера в этой системе есть понимание, что он будет получать пенсию (страховую, без учета базовой) в N раз больше того, кто платит в Пенсионный фонд в N раз меньше, что хорошо. Но нет понимания того, какую часть выплаченных денег с учетом альтернативной доходности он получит назад, что плохо.
Это напоминает оплату по трудодням в советских колхозах с последующим наложением их на денежную и натурпродуктовую базу, получаемую делением на сумму трудодней общего дохода колхоза, так что итог часто оказывался нулевым (гарантированную оплату и пенсии для колхозников ввел только Брежнев). Система трудодней не слишком стимулировала крестьян к ударному труду.
История вопроса
В 2002 году в России была запущена накопительная (в основных своих чертах) пенсионная система, разработанная на деньги Всемирного банка и в значительной мере по его лекалам. Реформа была весьма прогрессивным шагом. Прежде всего потому, что ставила пенсионные права участника обязательного пенсионного страхования в линейную зависимость от размера уплаченных в систему взносов. Во-вторых, потому, что вводила гарантии возврата государством в виде пенсий всей суммы взносов, уплаченных участником (точнее, его работодателем, за исключением самозанятого населения). Закон предусматривал индексацию даже для той части пенсионных обязательств правительства, которые явно не признавались накоплениями. Это так называемый страховой пенсионный взнос в размере 16% зарплаты, а для лиц старше 1967 года рождения вообще весь расчетный пенсионный капитал. Индексация гарантировала доходность расчетного пенсионного капитала примерно на уровне темпа прироста средней зарплаты (правда, не выше роста доходов Пенсионного фонда на одного пенсионера, который в реальности оказывался несколько меньше).
На практике уровень доходности пенсионного капитала в страховой части был даже выше, чем для накопительной, из-за быстрого роста реальной зарплаты по мере улучшения условий торговли и укрепления рубля. Вводя такой принцип определения доходности страховых пенсионных накоплений, превышающий уровень доходности от консервативных инвестиций, государство брало на себя чрезмерные обязательства, предопределяющие рост нагрузки на нефтегазовые доходы бюджета.
Обычное возражение против накопительной пенсионной системы состоит в том, что пенсионеры в любом случае черпают из того же котла ВВП. Так что рост их относительного количества неизбежно создает дополнительную нагрузку на работников или на бюджет. Но так выглядит ситуация только применительно к текущему бюджетному балансу. В долгосрочном плане накопительная система сбалансирована, поскольку каждый работник получает (разумеется, в виде математического ожидания, поскольку речь идет о вероятностных процессах дожития до определенного возраста) ровно столько, сколько внес, с учетом накопленной доходности.
Проблема государства лишь в правильном выборе и начислении этой доходности, чтобы не превратить пенсионные накопления в пирамиду. Ведь если человек копит пенсионный капитал в виде банковского вклада или покупает вторую квартиру для сдачи ее в аренду на пенсии, то ни ему, ни банку нет дела до демографии и других макроэкономических сдвигов — их полностью несут в себе изменения процентной ставки, арендной платы и т. д.
В случае определения доходности пенсионного капитала по реальной процентной ставке, примерно равной темпу роста ВВП, и такому же темпу роста реальных доходов бюджета (имеется в виду расширенный бюджет с учетом доходов пенсионного фонда) в долгосрочном плане не возникает разбалансировки и «пирамидальности» роста расходных обязательств бюджета. Возможны только текущие, кассовые разрывы в ходе демографических переходных процессов, которые должны закрываться созданием стимулов к улучшению текущей пропорции между работающими и пенсионерами, а также специальными займами.
Но вот при индексации пенсионного капитала на уровне роста реальной зарплаты, как это заложено в действующей у нас сегодня пенсионной системе, эффект пенсионной пирамиды возможен. Это будет происходить в том случае, когда реальная зарплата опережает рост ВВП. Поэтому в реформировании нуждаются лишь два компонента действующей пенсионной системы.