Одиннадцать лет на посту главы центрального банка — это солидный результат не только по российским меркам. Впрочем, до рекордов Сергею Михайловичу далеко. Легендарный Алан Гринспен стоял у руля ФРС США без малого девятнадцать лет и покинул свой пост в январе 2006 года в возрасте 80 лет.
Впрочем, довольно популярной статистики. Смена караула на Неглинной — отличный повод проанализировать деяния и решения ушедшего председателя. Точнее, его команды. Стопроцентный интроверт, лишенный харизмы и явно тяготящийся любыми формами публичности, Игнатьев представлял собой ярко выраженный тип руководителя не лидерского, а командного толка. Зато командой своей Сергей Михайлович всегда занимался в высшей степени скрупулезно.
Первыми важными персональными решениями Игнатьева на посту главы ЦБ стало приглашение в банк на пост своих первых заместителей макроэкономиста Олега Вьюгина , который к тому времени три года «отдыхал» в инвестиционной компании «Тройка Диалог» после ухода с поста первого замминистра финансов, и одного из отцов рынка ГКО, уже имевшего изрядный стаж работы в ЦБ (с 1991-го по 1999 год) Андрея Козлова . Вьюгину Игнатьев поручил курировать денежно-кредитную и курсовую политику. А Козлов возглавил другой важнейший функциональный блок — надзорный. Именно благодаря бескомпромиссным усилиям Козлова была развернута кардинальная чистка банковской системы от «схемных» и «обнальных» банков, что не могло не встретить бешеного сопротивления (Козлов погиб от рук убийцы в сентябре 2006 года).
Крайне внимательно отнесся Игнатьев и к людям из команды прежнего главы ЦБ Виктора Геращенко. Уговорил остаться на своем посту первого зампреда Татьяну Парамонову , энергичного и последовательного проводника международных стандартов отчетности и модернизации расчетно-кассовых центров ЦБ. Парамонова проработала в банке до сентября 2007 года и существенно продвинула свое направление.
Остался работать при нем и еще один «зубр» из команды предшественника — Арнольд Войлуков , на посту первого зампреда Банка России отвечавшего за организацию наличного денежного обращения, хотя к моменту прихода нового председателя Арнольду Васильевичу стукнуло уже 70. В 2005 году он перешел на должность советника главы московской конторы ЦБ, но остался в орбите руководства банка.
Еще один старожил команды Игнатьева — зампред (с 1998 года, а вообще на Неглинной он работает уже двадцать лет) Виктор Мельников , один из сильнейших в стране специалистов по валютному регулированию. Именно опыт Мельникова был востребован Игнатьевым при разработке и коррективах нормативной базы ЦБ по валютному и капитальному контролю.
В апреле 2004 года «мягкого либерала» Вьюгина сменяет «ястреб» Алексей Улюкаев , пришедший в ЦБ, как двумя годами ранее и сам Игнатьев, с поста первого заместителя министра финансов. Сцепка ЦБ с Минфином становится особенно прочной — с января 2004 года заработала кудринская модель финансовой политики (Стабилизационный фонд и первая версия «бюджетного правила»), и плотная координация двух ветвей монетарной власти становится императивом. С этого времени г-н Улюкаев превращается фактически в главного идеолога и одновременно пиар-менеджера денежно-кредитной политики ЦБ.
Все опрошенные при подготовке этой статьи персоны, лично знакомые с Игнатьевым, единодушно отмечали его исключительную порядочность, скромность, трудолюбие и страсть к скрупулезному разбору проблем. Недаром при Игнатьеве на регулярной основе работал консультационный совет (КС), состоящих из лучших в стране неправительственных спецов по денежно-кредитной и макроэкономической политике и банковской системе. Неформальные углубленные обсуждения актуальных вопросов повестки дня ЦБ проводились ежемесячно. В составе ЦБ есть и свой собственный think tank — департамент исследований и информации во главе с Вячеславом Моргуновым , неизменным участником заседаний КС.
Стартовый тест на прочность
Контекст прихода Игнатьева в ЦБ не был благостным. В правительстве и финансовом сообществе вовсю обсуждалась радикальная банковская реформа, разработанная в августе 2001 года рабочей группой РСПП под руководством Александра Мамута . Она означала кардинальный отсев мелких и средних банков за счет введения двух видов лицензий: федеральной, предполагающей, с одной стороны, более высокие и растущие требования по капиталу, а с другой — неограниченные права (работа с любой клиентурой на всей территории страны, прямые корсчета с иностранными банками) — и региональной, с ограничениями на число регионов присутствия и спектр клиентуры и операций, но с более льготными требованиями к капиталу. Противостояние радикальной чистке банков по одному лишь размерному принципу стало первым серьезным испытанием Игнатьева на посту главы ЦБ, которое он с честью выдержал. «Игнатьев был противником ускорения административными и регулирующими мерами естественных процессов консолидации, идущих в банковской системе, — вспоминает Юрий Буланов , председатель правления Кузнецкбизнесбанка (Новокузнецк). — Эта позиция, близкая небольшим банкам регионального масштаба деятельности, не была декларативной, всегда была последовательна и аргументирована».