А жить так хочется, ребята!
Редакционная статья
section class="box-today"
Сюжеты
Российские компании - газели:
Изучение индивидуальностей
Средний бизнес и консервативные экономические ценности
Заключение консультанта проекта
/section section class="tags"
Теги
Российские компании - газели
Промышленность
Русский Бисквит
Эффективное производство
Эффективное управление
/section
Жестокая депрессия охватила российское хозяйство. Многолетний дефицит ликвидности, отсутствие роста экспорта, завершение крупных инвестиционных проектов государства и, наконец, исчерпание потребительского оптимизма практически полностью ликвидировали более или менее заметные зоны для роста бизнеса. Пожалуй, так тяжело еще не было никогда — ни в кризисные девяностые, ни в дефолтный 1998-й, ни в 2008-м. Мы закончили очередное исследование быстрорастущих компаний, так называемых газелей, и обнаружили, что они практически исчезли: в прежние годы их доля составляла примерно 8% от общего количества российских компаний, а в этом исследовании мы нашли их всего 2%. Закономерный итог депрессии? Чрезмерный. В иных развитых странах доля газелей составляет докризисные 4–5%. А ведь в годы роста мы сильно опережали западный мир — у нас было 8%, а то и 12% быстрорастущих компаний.
figure class="banner-right"
figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure
Казалось бы, что за проблема — это всего несколько процентов, стоит ли о них вообще думать? Стоит. Наше исследование показывает, что даже в последние пять лет основная часть добавленной стоимости, созданной в России, была произведена не «крупняком», а динамичными малыми и средними компаниями. Поэтому необходимо понять, какая политика может заменить прежние положительные импульсы для хозяйства. Что может стать заменой растущему экспорту, системному росту доходов людей, работающих в бюджетном секторе, централизованной помощи системообразующим компаниям и государственным инвестициям? Существует не так много инструментов, стимулирующих выход из депрессии широким фронтом: системное снижение налогового бремени и системная же подкачка ликвидности через выкуп государством или крупнейшими финансовыми институтами долгосрочных целевых и достаточно масштабных облигационных займов. В явной или скрытой форме эти меры неизбежно будут приняты, иначе депрессия не закончится.
Почему эти почти тривиальные решения не обсуждаются? Нам кажется, это следствие не вполне ясного представления о том, что такое российский бизнес. Власть имущие крутятся в особом кругу, где бизнес — это сырьевой экспорт, бюджетные средства, монополия, вывоз капитала, спекуляция на курсе либо какая-то почти незаметная мелочь, которую надо, конечно же, холить, но ставку на нее не сделаешь. Это неверное представление. Как и во всем мире, основной прирост добавленной стоимости дают малые и средние компании — до 70% этого прироста. Более того, мы обнаружили, что основной массив хозяйства, возникшего в последние четверть века, составляют компании, появившиеся до 1999 года. Это крайне важно, так как означает, что хозяйство сформировано, у него есть каркас. Эти компании более живучи, чем те, что помоложе. Их «смертность» примерно на 25% ниже, чем у более поздних компаний. Более того, эти компании, составляющие каркас, правильные. Они активно инвестируют в основные фонды, и это приносит им прибыль существенно большую, чем по экономике в целом. Эти обстоятельства свидетельствуют о том, что мы имеем нормальную рыночную экономику, которая нуждается в нормальных рыночных стимулах.
Что еще важно отметить? Несмотря на тяжелый фон, все равно формируются сегменты, где рост заметен. И они принципиально новые по отношению к предыдущему десятилетию. Это не торговля, не строительство, не металлургия, а здравоохранение, пищевая промышленность, рынок пластмасс, химия, инжиниринг и сельское хозяйство. Это говорит о том, что в экономике естественным образом происходит заметный структурный сдвиг, а значит, она жива. Но смогут ли эти ниши расти дальше — большой вопрос.
Что будет, если ничего изменится, если рычаги, стимулирующие рост, не будут опущены? Не хочется выглядеть пессимистами, но Великая депрессия тянулась более десяти лет. Мы прошли лишь половину этого тяжелого пути.
Средний бизнес и консервативные экономические ценности Юрий Полунин, Андрей Юданов