Точно так же и при Брежневе было не менее понятно, что ст. 64, 70 и 190-1 УК — для политических, а для хозяйственников, пусть весьма несправедливые и антирыночные, — но совершенно другие статьи. Если человек распространял «Хронику текущих событий», то, может быть, с точки зрения органов, было бы и соблазнительно впаять ему как за хищение социалистической собственности в особо крупных, — но уж очень неудобоисполнимо. Пришлось бы создавать искусственную с начала и до конца систему доказательств. Тогда как с владельцем дюжины АО, в которых черт ногу сломит (ибо в этом и есть их назначение), задачи карательного следствия существенно облегчаются. Спрашивается, зачем их облегчать? Тем более когда «Мой идеал — полнейшая свобода, // Мне цель — народ, и я — слуга народа».
Если российская действительность такова, что человек, не провернувший несколько надежных схем, ни при каких условиях не может стать политическим лидером, тогда такое печальное единообразие судеб было бы объяснимо. Если же такой роковой необходимости заляпываться в кривых хозяйственных делах в качестве предварительного условия служения народу нет, это не значит, конечно, что судьба оппозиционера станет безоблачной, но она станет другой — существенно более ясной, недвусмысленной и внушающей уважение.
«Только бы не пострадал кто из вас, как убийца, или вор, или злодей, или как посягающий на чужое; а если как Христианин, то не стыдись, но прославляй Бога за такую участь» (1 Пет. 4: 15–16).