Денежный омбудсмен. Но не только
Александр Ивантер
Банк России предельно узко трактует свою роль в экономике и неадекватно оценивает хозяйственную конъюнктуру. Зарубежный опыт дает примеры продуктивного расширения функционала Центрального банка
Фото: photoxpress.ru
«Главным приоритетом Банка России должен быть не рост, но стабильность монетарной системы. Рост — это наша ответственность, ответственность правительства», — заявил первый вице-премьер Игорь Шувалов в февральском интервью The Wall Street Journal. Идеологическая подготовка к смене главы российского Центрального банка началась. Третий, предельный по закону срок полномочий нынешнего председателя ЦБ Сергея Игнатьева истекает 27 июня, новую кандидатуру президент должен предложить Думе за три месяца до этой даты. Уже много недель нарастает гул слухов и спекуляций вокруг персоны будущего руководителя банковского регулятора, однако вопрос о модели денежно-кредитного регулирования в постигнатьевскую эпоху в публичном поле появился только сейчас.
Сам Игнатьев предельно четко высказался в пользу преемственности действовавшей при его непосредственном 11-летнем участии парадигмы монетарной политики. Почти одновременно с Шуваловым он заявил на Правительственном часе в Совете Федерации: «Основная задача ЦБ — поддержание низких и стабильных темпов инфляции. Кроме того, ЦБ поддерживает усилия правительства, направленные на поддержание сбалансированного экономического роста и высокой занятости в той мере, в какой это не противоречит основной задаче. Вторая задача — подчиненная».
В этом пассаже два ключевых сообщения.
Первое — «в той мере, в какой… не противоречит». Поскольку, будем честны, упомянутые макроэкономические задачи в краткосрочном плане противоречат друг другу всегда, значит, второй задачи у «правильного» ЦБ, как считает Игнатьев, просто не существует.
Второе — «усилия… на поддержание сбалансированного роста...». Итак, признается и приветствуется только сбалансированный экономический рост. Который, не надо быть продвинутым экономистом, не может быть быстрым, ибо сопряжен со структурными сдвигами, диспропорциями и прочими некрасивостями, так невыгодно отличающими реальную хозяйственную жизнь от стерильных схем из учебников.
Отвечая на вопрос спикера Совета Федерации Валентины Матвиенко о том, что может сделать Банк России для снижения кредитных ставок и поддержания экономического роста, Игнатьев подчеркнул, что для этого прежде всего необходимо снижать инфляцию. «Главный ответ — стабильно низкая инфляция. Других волшебных вещей нет», — сказал он. О том, что средние кредитные ставки для предприятий в России превышают инфляцию минимум на 6–7 пунктов, а не на 1–2, как в Германии или Британии, а значит, разрыв в ставках объясняют другие, не сводящиеся к инфляции, причины, глава ЦБ предпочел не упоминать.
По его мнению, острота проблемы завышенных кредитных ставок иногда преувеличивается: «За период семи-восьми лет динамика ставок по кредитам примерно совпадает с динамикой инфляции». В то же время глава ЦБ признал, что за последние два года ставки по кредитам выросли на 1,5–2 процентных пункта, в то время как инфляция замедлялась. «Но это рынок», — заметил Сергей Игнатьев.
Мило инфантильное признание недееспособности возглавляемого ведомства — на инфляцию центральный банк способен влиять именно и прежде всего через процентные ставки — в любой другой стране стоило бы Игнатьеву кресла. Скандал был бы несусветный. А у нас тишь да гладь — сенаторы проглотили, пресса осталась равнодушной, у президента, надо полагать, есть дела поважнее.
Эффекты «двойного мандата»
Зададимся общим вопросом: а зачем вообще нужны центробанки? Ключевой элемент жизнеспособности кредита как экономического отношения двух и более субъектов есть соотносимость сегодняшних и завтрашних денег, то есть вопросы инфляции (а в условиях открытой экономики еще и обменного курса национальной валюты по отношению к валютам иностранным) и процента. Именно за этими параметрами и призван присматривать центральный банк, как эмитент общепризнанных денег, — специальный «омбудсмен», сознательно сильно (хотя и не абсолютно) отгороженный от исполнительной и законодательной властей. В его же функции, очевидно, входит надзор за банками как денежными посредниками, устанавливающими конечные цены покупки и продажи денег — соответственно, депозитную и кредитную ставки.