Третья группа — агрессивные . Сюда мы отнесли политиков, которые в основном не участвуют в институциональной политической деятельности, апеллируют к базовым ценностям — в основном к справедливости (левые) и этничности (националисты). Эти политики вышли на публичную арену давно, но стали играть заметную роль только сейчас, объединившись с группой невстроенных. Их известные лица — Сергей Удальцов («Левый фронт»), Илья Пономарев («Справедливая Россия»), Илья Яшин («Солидарность»), Владимир Тор (Русское общественное движение).
Наконец, самая большая страта — это собственно народ, который, естественно, очень неоднороден, но сегодня делится на «рассерженных горожан» и остальных. «Рассерженные горожане» проявили себя в ряде гражданских движений последних двух лет и особенно ярко — в протестах против фальсификаций на думских выборах. «Остальной народ» обеспечил победу Путина в первом туре. Хотя противопоставление этих двух страт в народе очень условно: в среде «рассерженных горожан» большинство тоже голосовало за Путина, а «остальной народ» совсем был мало заметен на митингах — просто потому, что в Москве его не много.
Как мне кажется, такая схема нашего социального устройства позволяет анализировать, куда и при каких обстоятельствах мы будем двигаться в ближайшие месяцы или годы. Теперь можно изложить логику, которая позволяет мне говорить о возможности скатывания нашей страны к своего рода фундаментализму, который может оказаться суммой левого и националистического движений.
Отрицание рациональности
Доминирующей политической группой сегодня являются вовсе не «рассерженные горожане, а субэлитная группа невстроенных, или обиженных. Им очень не хочется акцентировать свою близость к элите, но они к ней близки и по роду своих прямых занятий, и по доходам, и по доступу к инвестиционному капиталу. Именно эта группа возглавила основной политический процесс в декабре, она обильно представлена в элитных СМИ, она обладает (вернее, обладала в декабре) огромным моральным капиталом, на который и делает ставку сегодня.
Ставка на моральный капитал, приватизация морали, как мне кажется, и есть тот агрессивный механизм, который в «хороших» руках ведет страну к архаизации. Для начала он позволяет сконцентрировать все внимание на себе. Все вынуждены оправдываться перед тем, кто морален. Как раздраженно заметил Михаил Леонтьев в эфире Первого канала в выборную ночь, «почему небольшая группа сегодня задает повестку дня?». Как почему — потому что они говорят о самом главном, о правде и справедливости, так что все под отчет. Однако у этой публичной моральности есть второй слой — отрицание всего рационального, счетного, видимого объективно, имеющего строгую логику и иерархию. Наиболее явно это представлено в обсуждении количественных результатов выборов. Экзит-поллы, которые до сих пор считались предварительной оценкой итогов голосования, теперь трактуются как целевая установка Кремля. Любая цифра, превышающая 50% (минимальная оценка результатов Путина на выборах от оппозиции была 50,2%), не является большинством. Выдавая свою оценку результатов выборов, Лига избирателей опирается на 5 тыс. участков из 95 тыс., при этом с явным сдвигом на Москву и Петербург. Необходимость создания модели, позволяющей распространить эти результаты на все участки, не является аргументом для того, чтобы сообщать о своей резко негативной оценке по отношению к выборам. Можно расширить рамки рационального анализа и продемонстрировать графики ожидаемого голосования за Путина (и, например, Прохорова) так называемых людей XXI века (эту группу социологи именуют и «рассерженными горожанами»; такие замеры делал ФОМ до выборов, см. графики), чьи интересы защищают «обиженные». На графиках видно, что до рокировки тандема Путин имел примерно 47%, после рокировки и думских выборов он потерял более 10 процентных пунктов, но с нового года тренд пошел вверх и вернулся к 45%, что всего на 7 процентных пункта ниже рейтинга Путина среди всего населения по сделанным в тот же момент замерам того же ФОМа. Голоса, отданные за Прохорова, в этой группе практически не менялись. Он имел примерно 9% всегда, за исключением двух недель февраля, когда рейтинг поднялся до 12%, но почему-то потерял набранные 3% к концу гонки. Эти тренды позволяют объективно судить и о наличии раскола в обществе (его нет), и о степени неприятия власти активным городским слоем (оно не выражено), и о течении объективного политического процесса (кампания власти, то есть Путина, была успешной). Но… рациональный анализ мешает сохранению морального капитала, поэтому он отбрасывается.