figure class="banner-right"
var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }
figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure
Однако самой большой проблемой стал подрыв всей существующей системы стратегической стабильности, получивший название «концерт держав». По сути динамическая система, она базировалась на ad hoc альянсах внутри пятерки великих держав (Англии, Франции, России, Австро-Венгрии и Пруссии). Возможность заключения краткосрочных союзов между любыми ее членами в итоге сохраняла стратегическую стабильность и не позволяла ни одному из государств достигнуть военно-политического превосходства. Вчерашний враг легко мог стать завтрашним союзником против союзника нынешнего.
После создания Германской империи «концерт» был разрушен. И дело даже не в том, что Германия сама по себе превосходила по мощи любого соседа — с ее созданием возникли определенные «конфликтные оси» между государствами, которые не позволяли им вступать в союз друг с другом ни при каких обстоятельствах. Первая подобная ось — это, конечно, франко-немецкое противостояние. Потерпевшая унизительное поражение от Германии, Франция жаждала реванша и возврата Эльзаса с Лотарингией. Вторая ось — англо-германский конфликт. Она имела более стратегический характер и сформировалась не в 1871 году, а несколько позже. Мощная единая Германия не только представляла собой экзистенциальную угрозу позициям Англии в Европе, но и (после прихода к власти кайзера Вильгельма II) стала угрожать всей Британской империи. Третья ось — противоречия между Россией и Австро-Венгрией на Балканах. Русофильские настроения тамошних славянских народов рассматривались Австро-Венгрией как прямая угроза отторжения от нее населенных славянами провинций. Формирование этой оси нельзя считать прямым следствием создания Германской империи, однако в результате объединения Германии Австрия больше не могла проводить экспансию за счет немецких земель, и это сделало Балканы единственным направлением ее экспансионистских устремлений.
Неудивительно, что в этой новой конфигурации международной системы все готовились к большой войне. Готовилась и Германия. Однако если политика пришедшего к власти в 1888 году кайзера Вильгельма II заключалась в том, чтобы выиграть войну в войне, то фактически управлявший до него империей канцлер Отто фон Бисмарк намеревался выиграть войну до ее начала.
Новый баланс
Двумя ключевыми задачами Бисмарка на посту имперского канцлера были изоляция Франции и недопущение создания серьезной антигерманской коалиции. И с обеими задачами он успешно справился.
Несмотря на патриотические настроения, царившие во французском обществе, всем было очевидно, что в одиночку Франция реванш у Берлина взять не сможет. Военный потенциал Германской империи был куда выше, чем у Третьей республики; с точки зрения политической стабильности германское правительство тоже выглядело предпочтительнее нестабильных французских кабинетов. Наконец, экономические возможности единой Германии не просто были выше французских, но и опережающими по темпам развития. Так, в 1880 году производство чугуна в Третьей республике составляло 1,7 млн тонн, а в Германии — 2,7. В 1890 году показатели составили соответственно 2 млн и 4,6 млн, а в 1900-м уже 2,7 млн и 8,5 млн. Экономическому подъему Германии к тому же поспособствовала контрибуция в 5 млрд франков, взятая с Франции по итогам войны. Французы искали союзников, однако из-за политики предыдущих лет отношения с европейскими государствами были испорчены. К тому же сам Бисмарк делал все возможное для того, чтобы сохранить Францию в изоляции. В частности, как пишет Генри Киссинджер, «поощрял французскую колониальную экспансию, отчасти для того, чтобы отвести французскую энергию от Центральной Европы, но гораздо в большей степени для того, чтобы столкнуть Францию с соперниками по колониальным приобретениям, особенно с Великобританией».
Особое значение в глазах канцлера приобретали нейтралитет России и недопущение ее союза с Францией — Бисмарк очень опасался, что Германии придется воевать на два фронта. Поэтому уже в 1873 году была подписана российско-германская оборонная конвенция, согласно которой одна из держав при нападении третьей стороны на вторую обязывалась выслать помощь в 200 тыс. бойцов. Однако у российско-германского сближения был ограничитель в лице Австрии, конфликтующей с Санкт-Петербургом из-за Балкан и настороженно следящей за действиями Бисмарка в адрес российских властей. Германия очень ценила отношения с Австрией — в Берлине помнили о некогда тесных связях между Веной и Лондоном, а также понимали, что в Австро-Венгерской империи есть реваншисты, которые не прочь отыграться за поражение 1866 года и изгнание Австрии из Германии. Именно поэтому Бисмарк заявил, что подписанная конвенция не будет действительна до тех пор, пока к ней не присоединится Австрия. Австрийцы не присоединились — они не хотели быть вовлеченными в возможный конфликт с Великобританией (которая вполне могла бы воевать с Германией).