Однако Индия не единственный проблемный развивающийся рынок. Валюты и фондовые рынки падают в Индонезии, Малайзии, на Филиппинах, в Сингапуре, Бразилии, ЮАР, Турции, на Тайване и в Южной Корее. С апреля по июнь центробанк Индонезии потратил 15 млрд долларов (14% резервов) в попытках предотвратить падение индонезийской рупии. Таиланд, где в прошлом году рост превысил 5%, в начале 2013 года оказался в технической рецессии. Фондовый рынок в Бангкоке с мая упал на 15%.
Поскольку финансовый кризис 1997 года начался с атак спекулянтов на тайский бат, сегодня многие опасаются, что давление одновременно на несколько валют развивающихся рынков вновь может привести к кризису в азиатских и латиноамериканских странах. «В 1990-е инвесторы верили, что “азиатские ценности” являются основой роста в странах Азии, которые показывали впечатляющий рост. До недавних пор инвесторы считали, что на развивающихся рынках происходит рост, поддерживающий сам себя — за счет урбанизации и увеличения среднего класса. Однако нельзя забывать, что и в 1990-е, и в последние годы рост во многом был вызван притоком дешевых денег за счет мягкой денежной политики в США», — рассказал «Эксперту» Гарет Литер , экономист лондонского исследовательского центра Capital Economics.
Действительно, проблемы на многих развивающихся рынках начались после того, как в мае 2013 года глава ФРС США Бен Бернанке , намекнул, что центробанк будет сворачивать нынешнюю программу накачивания американской экономики деньгами. ФРС приобретала и пока продолжает приобретать правительственные облигации США на 85 млрд долларов в месяц, однако с сентября эти объемы будут снижаться. Изменение политики ФРС уже привело к повышению фактических процентных ставок в самих Соединенных Штатах, что снизило эффект операций carry trade, когда инвесторы занимают в долларах на американском рынке под низкие проценты и затем инвестируют под более высокие проценты в других странах, часто на развивающихся рынках.
«Из-за восстановления экономики США направление потока финансового капитала начинает меняться. И если этот поток будет существенным, то развивающиеся рынки будут весьма ограничены в своих действиях. Они столкнутся с уменьшением доступности и повышением стоимости кредита, что неизбежно отразится на темпах их роста», — говорит Стивен Лесли , экономист Economist Intelligence Unit. Отток же капитала приведет к дальнейшему падению ряда валют и фондовых рынков.
Отличия не спасают
Насколько вероятно повторение кризиса 1997 года? По большинству признаков развивающиеся экономики уже совсем не такие, какими они были накануне того кризиса. В 1990-е большинство стран использовали фиксированный обменный курс, а их компании активно занимали за рубежом. После того как валюты оказались под давлением, центральные банки начали активно тратить свои золотовалютные резервы, чтобы защитить фиксированный обменный курс. Когда поддерживать его стало невозможно, валюты обрушивались, а номинированный в иностранной валюте долг становился непосильным для компаний. В 1997 году Таиланд, Индонезия и Южная Корея были вынуждены искать помощи в МВФ. Помощь от фонда сопровождалась программами бюджетной экономии, что лишь усилило масштаб кризиса. Индонезия в течение одного года потеряла 13,5% своего ВВП.
Но сегодня ситуация иная. Азиатские страны в массе своей используют гибкие обменные курсы и имеют значительно большие валютные резервы. Например, резервов Индии достаточно для покрытия семи месяцев импорта. В 1991 году, когда эта страна обращалась за помощью к МВФ, резервов ее центробанка хватало лишь на три недели импорта. Кроме того, на этот раз индийский ЦБ не тратил существенных средств на поддержку национальной валюты, ограничив масштаб интервенций и быстро позволив ей падать. Ведь удешевление рупии должно увеличить экспорт и уменьшить импорт, что автоматически снижает дефицит текущего счета.
«Все эти разговоры о повторении 1997 года не имеют ничего общего с реальностью. Никто не защищает обменные курсы. Резервы развивающихся рынков сегодня больше, чем когда-либо. Не думаю, что в обозримом будущем хоть одна страна обратится за помощью в МВФ», — считает Пол Грунвальд , экономист Standard & Poor’s.