С тезисом о необходимости обобщения опыта и знаний о менеджменте в виде кейсов и прикладных статей не спорит никто. Однако некоторые сомневаются в том, что следует до конца быть в тренде повышения «фундаментальности» исследований, который установился в зарубежном бизнес-образовании. Сергей Филонович указывает на укоренившийся в нем механистический взгляд на суть и нормы проведения таких исследований, что делает их результаты бессмысленными и в конечном счете не прибавляющими новых знаний о менеджменте. «В нынешней логике, характерной для исследований в области менеджмента, все перевернуто. Выдвигается гипотеза, потом собираются эмпирические данные, обрабатываются и гипотеза проверяется. Но в настоящей науке гипотеза — всегда результат наблюдения. Любая теория строится на основе анализа эмпирических данных. Действительно, инсайт, догадка где-то всегда происходит. Но только после того, как вы что-то изучили. Чем наука отличается от обработки данных? Наука начинается там, где начинается риск. Представьте, что вы обнаружили некий диссонанс и пытаетесь этот диссонанс разрешить путем модификации теории или перехода к новой парадигме. Но когда есть диссонанс, всегда есть риск, что у тебя не хватит мозгов или материала, чтобы его разрешить. А когда вы тупо собираете материал по шестистам предприятиям, заводите собранные данные в программу, которая выплевывает вам результаты, и начинаете их интерпретировать, то риска нет: что-нибудь интерпретировать вы всегда сумеете».
Против абсолютизации исследований в качестве формального показателя успешности бизнес-школы настроены и другие. Кто-то иронично замечает, что многие школы за рубежом специально выделяют ставки для профессоров, чьей задачей является исключительно подготовка статей в академические журналы, но при этом еще никто не слышал, чтобы поступающий в ту или иную школу человек интересовался, какова публикационная активность преподавателей школы. В целом общее мнение склоняется к тому, что «мы должны помогать бизнесменам получить практические знания, а не зарабатывать очки в заумных математизированных журналах». Правда, пока российским школам, замечает один из наших респондентов, приходится играть в такую игру, если мировые аккредитация и рэнкинги требуют этого.
Получается, что российские бизнес-школы, найдя свою нишу, пока лишены возможности серьезно влиять на правила, установленные международными игроками. Тем не менее «фронда» зреет: по слухам, в бизнес-школах стран Латинской Америки и Азии также поговаривают о необходимости пересмотра подходов к нормативам исследований.
В подготовке статьи принимала участие Вера Краснова
Будущие генералы от промышленности Вера Краснова
Московской высшей школе инжиниринга готовят кадры нового типа для российских предприятий. Это инженеры-практики с экономической и управленческой подготовкой
section class="box-today"
Сюжеты
Бизнес-образование:
Своих научим сами
Очередь к станку
/section section class="tags"
Теги
Бизнес-образование
Образование
Общество
/section
Если вы реализуете любой промышленный проект, будь то завод по производству стиральных машин или удобрений, он включает кроме технологической составляющей экономическую, юридическую, управленческую, организационную, эксплуатационную, а также работу с персоналом. Все это включено в наши программы», — говорит Вальтер Рац , генеральный директор Московской высшей школы инжиниринга (МВШИ). Школа эта необычна не только по российским, но и по западным меркам.
figure class="banner-right"
var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }
figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure