: Редакционная статьяЭгоцентричная
Редакционная статья
Эгоцентричная Москва, естественно, приписала только на свой счет введение конкурентных и прозрачных выборов. Москве казалось, что это делается прежде всего ради нее — именно здесь есть передовой слой, который требует своего представительства, ему власть вынуждена уступить дорогу, которая потом когда-нибудь приведет к исправлению всей России. Однако, похоже, и идея была не в Москве, и выиграла от новаций прежде всего не Москва. Повсеместно введенная конкуренция позволила в России добиться следующих целей:
— выдвигаться, выигрывать или как минимум наращивать политический капитал новым харизматичным политическим лидерам;
— напрячься там, где это было возможно, партии власти — «Единой России», укрепив ее положение;
— состояться в политическим пространстве новым партиям, что, в свою очередь, позволяет ввести в политический оборот представительство самых разных течений и сил в сложившемся социально активном слое общества;
— наконец, прецедентно запретить прямое использование административного ресурса в политической конкуренции.
В Москве потребность во всем этом ощущалась не сильно. С одной стороны, столица слишком велика, чтобы горожанин чувствовал себя здесь хозяином. С другой — слишком обильна ресурсами, чтобы отсутствие этого чувства не давало возможности добиваться успеха в жизни. В регионах с их плотной средой политически неконтролируемая власть административного корпуса была для очень многих барьером к развитию. Вряд ли эти выборы так сразу ограничат эту власть, но то, что они изменили контекст — это точно.
Начинается очень важный этап развития нашей политической системы. Суть его в том, что у нас появляется возможность заниматься регулярной политикой: с выборами, дебатами, парламентскими расследованиями. Появляется спрос на профессиональных политиков нового типа: коммуникативных, знающих и небезразличных к интересам своих избирателей, умеющих вести диалог с конкурентами и абсорбирующих их идеи в случае победы.
Возникает вопрос: какая недобрая воля мешала этому раньше? Похоже, все дело во времени. Раньше мы не успели. Мы проходим очередной этап становления типичной европейской партийно-политической системы, который другие страны проходили тоже.
Первый этап характерен тем, что ключевую роль в политической жизни играют пассионарии, которые становятся депутатами, министрами, лидерами общественного мнения, а политические партии представляют собой просто совокупность групп, сторонников каждого из депутатов. Для обществ со слабыми внутренними связями такая ситуация чревата государственным распадом. Что и произошло в СССР, и возникла угроза такого сценария в России.
Второй этап характерен тем, что постепенно былые группы сторонников превращаются в партийный аппарат, у которого появляются собственные интересы и амбиции. Серые аппаратные мыши устремляются в публичную жизнь. Опираясь на мощь партийной машины, им удается на какое-то время оттеснить пассионариев. Однако при этом партийная конструкция является более жесткой, позволяющей остановить распад социума и государства.
А потом наступает третий этап развития политической системы. Пассионарии осознают, что без партийной машины нельзя сформировать устойчивую политическую систему, а партийный аппарат начинает понимать, что без пассионариев, работающих на аппарат, нельзя создать ни привлекательную партийную, ни государственную машину. Судя по всему, сейчас в России наступает именно этот этап. Несколько пассионариев, возглавивших оппозицию, показали правящей элите, что без ярких людей им не обойтись. И сама партия власти уже начинает к этому приспосабливаться. Расширение же мажоритарной системы на всех уровнях выборов заставляет партийный аппарат искать ярких людей еще активнее. Хотя бы потому, что пассионарность рано или поздно побеждает любой административный ресурс.
Новый этап в развитие политической жизни страны многие комментаторы воспринимают как отрицание старого, как невольное молчаливое признание того, что все, что делалось в предшествующее десятилетие, делалось неправильно. Это в корне неверно. Успех нынешнего этапа возможен именно на основе предыдущего. Переход к демократическим институтам происходит не только тогда, когда конкуренция легализуется, но и тогда, когда игроки и институты умеют обуздывать конкуренцию, если это мешает сохранению целостности социума и страны.