Именно поэтому мы констатируем временный распад Русского мира в условиях коммунистического плавления. Вроде бы существовало сильное государство, вроде бы не подвергалась сомнению роль русского народа в его создании, а Русского мира не было. Это естественно, ведь Русский мир был заменен коммунистической идеологией, которая долгое время достаточно успешно выполняла роль цементирующей государство силы. Надобности в Русском мире при наличии КПСС не существовало. Коммунизм был той самой имперской универсалистской идеологией, которую СССР мог предложить миру как альтернативу евроатлантическому капитализму и долгое время успешно предлагал. Да, и сейчас существуют КПРФ и компартии других стран. Да, коммунистическая идеология остается привлекательной для миллионов. Но сегодня даже Россию она объединить не может, следовательно, не может быть использована в качестве имперской универсалистской идеологии, которая обосновывала бы право России на участие в определении судеб человечества, которая привлекала бы страны и народы в российскую орбиту.
Идеологическая надгосударственная структура
По сути, Русский мир — та же старая идея объединения наций, культур и религий для игры по единым, понятным и приемлемым для всех правилам. Она отличается от американского «плавильного котла» и от китайского «небесного мандата» тем, что Русский мир не ассимилирует окружающие культуры, превращая всех в ханьцев (пусть и заимствуя многие достижения ассимилируемых народов). И Русский мир не навязывает «единый демократический стандарт» по американскому образцу. Русский мир создает условия для сопроцветания. Девиз Русского мира — невмешательство. Свобода совести, свобода мысли, свобода слова — все эти свободы действуют в полной мере, но лишь до той поры, пока не сталкиваются со свободой другого. Например, естественное желание русского чувствовать себя в привычной, комфортной обстановке на всей территории России ограничивается национальными особенностями регионов: в Чечне сильнее, чем в Татарстане, а в Бурятии сильнее, чем в Осетии. Но при всем своем разнообразии этот мир сплочен общими интересами (безопасность, экономика, культура) и общим пониманием решающей, цементирующей роли, которую играет русский православный народ в обеспечении самого существования не только Русского мира, но и входящих в него народов.
В таком виде Русский мир является действительно универсальной идеологией, подходящей и русскому, и якуту, и французу, и японцу, поскольку не покушается на их культурные особенности, декларируя не конкуренцию, но конвергенцию культур.
Именно в таких рамках Русский мир только и может существовать, поскольку уже сегодня он намного шире одного русского государства. Как уже было сказано, за Русский мир борется Новороссия, а пока не ясно, будет ли она частью России или сохранит (возможно, временно) государственную самостоятельность. В Русском мире видит себя Сербия, аналогичные настроения нарастают в Болгарии. Но не все, кто видит себя в Русском мире, видит себя в русском государстве. Не стоит видеть в этом слабость. В этом сила Русского мира как идеологии, способной преодолевать границы. Напомню, что США были не там, где проходили их границы, и даже не там, где стояли их военные базы, но США были везде, где был «Макдоналдс». Так вот, Русский мир объединяет людей на более надежной, более возвышенной и более приемлемой для всех народов основе, чем банальное американское стремление к потреблению. Русский мир обеспечивает уважение к традициям и проведение необходимых изменений в максимально консервативном режиме, позволяющем избежать революционных потрясений, разрывающих связь поколений.
Русский мир никогда не будет создавать русскую Россию. Это смерть и для Русского мира, и для России, и для русских. Концепция русской России ничем не отличается от концепции украинской Украины и приведет, в случае ее реализации, к тем же катастрофическим необратимым последствиям. Русский мир не государство нации, но государства (во множественном числе) идеи — своего рода конфедерация справедливости, обеспечивающая равенство прав и возможностей всем входящим в него народам. Это идеологическая надгосударственная структура, обеспечивающая принятие всеми участниками единых моральных и этических норм. А вопрос политической интеграции — дело будущего и осознанной необходимости, если таковая возникнет в ходе опыта сосуществования.