Уровень интеграции Монголии в экономический регион Северо-Восточной Азии с каждым днем усиливается. Сегодня можно говорить о формировании новой геоэкономической конфигурации. На примере Монголии этот процесс можно проследить и зафиксировать. И можно с уверенностью сказать, что развитие Монголии окажет непосредственное влияние на российскую Восточную Сибирь — как на ее экономику, так и на социальное развитие. Монголия является практически беспошлинной зоной, многие азиатские товары там гораздо дешевле, чем в России, не говоря уже о минимальном прожиточном уровне. В обозримом будущем Монголия будет иметь большие возможности для создания новых рабочих мест и привлечения иностранной рабочей силы, преимущественно за счет горнодобывающего бума.
Художник, стирающий границы Ирина Осипова
section class="box-today"
Сюжеты
Современное искусство:
Самое хрупкое искусство
Есть ли жизнь на пляже?
/section section class="tags"
Теги
Современное искусство
Культура
/section
Судьба Эрика Булатова сложилась счастливее, чем у многих художников его поколения. В советское время он не разгружал (как Оскар Рабин) вагоны, а зарабатывал книжной иллюстрацией: «Золушка», «Кот в сапогах», «Цветик-семицветик» и другие проиллюстрированные им в тандеме с Олегом Васильевым книги издательства «Малыш» привили вкус к хорошей картинке не одному поколению тех, кто теперь приходит на «взрослые» выставки. На его картинах Министерство культуры ставило штамп «Художественной ценности не имеет. К вывозу из СССР разрешено», но с 1980-х он выставлялся в лучших европейских залах. Наконец, его работы получили оценку и признание коллекционеров раньше других художников московского андеграунда (аукционный рекорд был установлен в 2008 году на торгах Phillips de Pury — 2,16 млн долларов за картину «Слава КПСС», дороже только Кабаков).
«Слава КПСС» — одна из ключевых работ в творчестве Булатова и самая дорогая его картина, проданная на аукционе
Фото: АНДРЕЙ ГОРДЕЕВ, ПОРТАЛ «КУЛЬТУРА МОСКВЫ»
На выставке представлены работы с начала 1960-х годов, когда только начинал складываться стиль художника, точнее, когда стиля еще не было, а были его напряженные поиски, до совсем новых работ, недавно «отпущенных» из мастерской. Путь в пятьдесят с лишним лет не шутка, отчитываться о сделанном приходится всерьез. Но в случае с Булатовым девяносто живописных холстов и еще полсотни рисунков выстраиваются в логичную и многоплановую историю.
Искусствоведы и арт-критики, охочие до четкой каталогизации всего и вся, все время пытаются вписать Булатова в одно из существующих направлений: за использование в картинах советской символики его давно назначили одним из основателей соц-арта, по разным признакам «прикрепляют» к реализму, фотореализму, гиперреализму, поп-арту, не говоря уже о московской школе концептуализма, но Булатов ни в одну из этих рамок не вписывается. Говорит: «Запихнуть меня туда целиком совершенно невозможно, слишком многое придется ампутировать; мое дело — связь направлений, соединение, мосты». Мосты между словом и изображением, между реализмом XIX века, конструктивизмом начала XX и концептуализмом, ему современным, между искусством и жизнью.
«Лувр. Джоконда», написанная в 2004–2005 годах, начинает новую тему в творчестве Булатова — исследование взаимоотношений картины со зрителем