— Это уже некая практическая работа на пути к лекарству. Как при этом решается вопрос интеллектуальной собственности, если какая-то часть работ делалась в Скриппсе, а часть здесь?
— Для этого существуют испробованные механизмы. Традиционный подход — под чьей крышей сделано, тот и владелец. Первые исследования были сделаны, безусловно, под крышей Скриппса, и они защищены соответствующими патентами. Эти технологии можно лицензировать для коммерческого внедрения. Академические исследования можно проводить без сложных соглашений. Если же нечто совершенно новое будет сделано под крышей МФТИ, он и будет владеть этой собственностью. Но пока до этого этапа дело не дошло.
— А на каком вы этапе?
— Доклинических исследований и в скором времени — клинических. Весной была конференция, на которой я имел неосторожность сказать, что мы на пути к конкретным лекарствам. А через некоторое время СМИ запестрели сообщениями, что к концу года нашими усилиями рак будет побежден. Меня аж в дрожь бросило. Ну вы-то, наверное, знаете, как это бывает: сначала появляется одна заметка, ее кто-то чуть переделывает, а потом появляется еще одна переделка, но уже сенсационная. А обычные люди начинают писать, звонить, спрашивать. Вы же понимаете, в каком отчаянии могут находиться как пациенты, так и их родственники.
— Я слышала, что как раз таки раки крови неплохо поддаются лечению.
—Да, особенно на ранних стадиях они могут быть излечимы. Или, по крайней мере, уходят в ремиссию. Наша задача — сделать препарат еще более таргетным: более эффективным, с меньшим количеством побочных явлений.
— Вы говорили, что работаете совместно с другими лабораториями МФТИ. С какими?
— С двумя. Одна лаборатория занимается исследованием мембранных белков. Ее возглавляет известный ученый из Германии Георг Бюлдт. Вторая недавно была организована, ею руководит наш соотечественник Вадим Черезов, знаменитый как раз тем, что разработал совместно с Реймондом Стивенсом метод кристаллизации клеточных рецепторов.
Фото: Олег Сердечников
— Руководитель Центра живых систем МФТИ Андрей Иващенко рассказывал, что как раз одна из идей этого центра — сотрудничество разных лабораторий, именно так можно нарыть что-то интересное.
— Это правильно. Но, честно, говоря, это очевидно. Сначала наука и была единым целым. Потом девять веков ее делили на кусочки. Теперь снова собирают. На самом деле я плохо представляю себе, как можно разделить химию, физику, математику, биологию и медицину. Последняя, конечно, является и наукой, и искусством. Мне нравится, что наши студенты сейчас это понимают. И неважно, будут ли они по профессии биофизиками, а заниматься будут медицинской химией. Это условности.
— Кстати о студентах. Сейчас нередко говорят, что нынче студенты не те, образование дрянь. Как вы со стороны это оцениваете?
— Я общаюсь со студентами не только МФТИ, но и МГУ, Питера, Нижнего Новгорода. У меня нет ощущения, что дело дрянь. Я вижу прекрасно подготовленных ребят, одаренных. Я тоже слышал такой плач Ярославны, что с образованием плохо, но это как-то неконструктивно. Если просто плакать, ничего не получится.
— Вы читаете лекции в МФТИ?
— Пока минимально. Делаю мини-курсы или семинары. Или во время встреч со студентами. Но сейчас назрела необходимость читать больше. Химия не должна быть некоей обслуживающей наукой на Физтехе. Тем студентам, которые учатся для того, чтобы заниматься биотехом или инновационной фармацевтикой, нужна химия поглубже.
— Вы своей лабораторией пытаетесь закрыть некую нишу, которой нашему биотеху не хватает?
— На уроне Физтеха. Я не берусь утверждать, что вообще не хватает. Но здесь явно не хватает. И иногда я вижу, что не хватает даже там, где ее учат традиционно.
— Вы будете учить по-другому?
— Абсолютно верно. Даже хорошее, устоявшееся приобретает жесткость, негибкость, которые не позволяют делать шаги вправо-влево. Я предлагаю смотреть на химию не так, как обычно преподают — с точки зрения неких законов. На самом деле наука так никогда не развивалась. Мы никогда не писали сначала законы, а уж только потом их применяли. Сначала люди наблюдали, пытались понять и объяснить увиденные явления. Особенно в таких экспериментальных науках, как химия. Надо смотреть и делать выводы. И преподавать так же, это будет более эффективно. Лично я химию учил именно так. Я ее сначала воспринимал, осязал или обонял, а потом объяснял. Для меня это было проще, думаю, для многих студентов будет тоже легче и привлекательнее.