Чтобы разрулить кадровую проблему, пришлось решать вопросы с жильем для специалистов и даже для механизаторов. Кстати, бытовавшее с советских времен представление, будто механизатор — это такая низкоквалифицированная и малооплачиваемая работа, для современного агробизнеса — нонсенс. Нормальный кормоуборочный комбайн стоит 6–10 миллионов рублей, туда кого попало не посадишь, в современном агробизнесе оператору такой техники нельзя мало платить.
Тщательно подбирали и среднее звено специалистов — зоотехников, ветеринаров. Я в свое время много занимался этим вопросом, даже был непосредственно знаком с ректорами ряда университетов, Агроинженерного, Тимирязевки, Скрябинки. Встречался и общался с деканами, вытаскивал студентов четвертого курса, «вел» их. Но обнаружились две принципиальные проблемы. Как там учили в 60-е годы надаивать 4,5 тысячи литров от коровы, так и сейчас учат. На днях я смотрел курсовую одного из студентов — они пишут про то, как возделывать пашню трактором ДТ-75 и плугом ПН-3. И это в трех ведущих аграрных вузах страны!
Вторая проблема московского студента — после столицы его на сельскую ферму не затащишь. Сразу после практики он опять бежит в Москву торговать, в какой-нибудь ветклинике или в западной компании, продающей витамины. Мы это увидели и сначала думали, что это проблема жителей столичного региона, стали «вести» парней из глубинки, но результат получился тот же самый. Сегодня пошли по другому методу, работаем с региональными вузами — Оренбург, Омск, Мордовия. Смотрим ребят, которые пришли из деревни, после того как они отучились в региональных вузах, подтягиваем их сюда, обучаем. Берем на практику, потом сразу заключаем долгосрочные договоры на работу.
— Часто приходится слышать о проблеме мотивации селян: основная масса ни к чему не стремится, кропотливой работе для карьерного роста предпочитает менее хлопотное воровство.
— Я на примере нашего мясокомбината могу сказать: 10 процентов сырья мы закладываем на воровство. Доходит до того, что между ног выносят, кусок вырезки в полиэтилен заворачивают. Нужен жесткий контроль, причем не только в виде ЧОПа, но и так, чтобы работала автоматика, электроника, видеофиксация и системы учета. У нас, например, кормовоз сегодня заходит на комбикормовый завод, загружается, тут же данные по загрузке с весов уходят в компьютерную систему. На машине стоит навигатор. Пока она едет на свинокомплекс, мы полностью фиксируем маршрут, если остановка больше пяти минут — срабатывает система контроля. Приходит на свинокомплекс — разгружается, опять система фиксирует, за сколько минут он разгрузился и сколько довез, вес нетто, брутто — все данные уходят в программу. Она сама их анализирует, если что-то не так, указывает на проблему или нестыковки.
В московском регионе «Агропромкомплектация» решила самостоятельно продвигать часть своей продукции под премиальным брендом
Фото: Виктор Зажигин
Гандикап господдержки
— В нынешнем году в России впервые упали надои молока. После вступления в ВТО наблюдалось обвальное падение цен на свинину. Отраслевые игроки требуют срочной и масштабной государственной поддержки, даже передовые компании кричат об убытках. Так ли уж все плохо?
— Молочное направление всегда было самым сложным в сельском хозяйстве — и технологически, и экономически. Это единственное крупное направление, которое за восемь лет не продвинулось по валовым показателям производства, в 2012 году надои молока упали с 33 до 32 миллионов тонн. На самом деле ситуация еще хуже. На переработку, по отчетным данным, сдается лишь 15 миллионов тонн молока, остальное якобы выпивается в личных подворьях. Хотя всем понятно, что это приписки. Я своими глазами вижу, как за последние годы резко сократилось поголовье у частников. Еще в 2000 году в Тверской области, в районе нашей Дмитровой Горы, частное стадо было 1000 голов, а сегодня — 50. То же самое в Курской области.