— Компании — лидеры отрасли развивались по-разному. И я не думаю, что такая ретроспектива показательна: современные условия принципиально отличаются от прежних. Экономические процессы стали идти намного быстрее, сформировался глобальный рынок. Большинство международных компаний поначалу развивались в тепличных условиях своих закрытых рынков, наращивая ресурсы. Потом на базе этих ресурсов они осторожно, страна за страной, масштабировали свой бизнес на новые рынки, становились глобальными игроками, создавали инновационные препараты-блокбастеры.
— А вы начинали уже в эпоху глобализации...
— Да. Мы начинали с дистрибуции на российском рынке лекарств, в основном производства крупных зарубежных компаний. В то время российское здравоохранение испытывало существенный дефицит современных, доступных и качественных лекарств. Причем мы сразу сфокусировались на неочевидном на тот момент сегменте — на лекарственных средствах специализированной медицинской помощи. В 1990‑е годы лишь небольшая часть (процентов десять) ассортимента лидеров фарминдустрии была представлена на российском рынке. У нас тогда был значительный перекос рынка в сторону безрецептурных препаратов. Считалось, что многие эффективные, но редкие лекарства в России востребованы не будут. Но постепенно увеличивалось финансирование здравоохранения, стали применяться новые медицинские технологии, появился спрос на новые, не представленные на нашем рынке препараты. «Р-Фарм» взял на себя работу по их выведению на рынок, в том числе риски и затраты на регистрацию и запуск. Компания росла по мере развития российского здравоохранения, мы просто правильно рассчитали точки приложения усилий. Дальше — как по учебнику. С самого начала мы четко понимали, что не будем изобретать велосипед с треугольными колесами, мы просто пытались имплементировать в России доказавшие право на жизнь на других рынках стратегии известных компаний. Заняв свою нишу в дистрибуции, мы нацелились на производство.
— Но ведь вы могли просто быть одним из крупных игроков на рынке поставок?
— Даже если абстрагироваться пока от моего желания создать вертикально интегрированную фармацевтическую компанию, с моей точки зрения, возможностей для развития дистрибуции у нас было немного. В своем сегменте госпитальных и специализированных лекарственных средств мы и так заняли лидирующую позицию, а делать ставку на возможность догнать и перегнать лидеров рынка мне совершенно не хотелось. Я не находил никаких преимуществ «Р-Фарм» в этой гонке. Сейчас, кстати, дистрибуторы переживают не лучшие времена, конкуренция очень велика, поскольку ничего уникального ты рынку не предлагаешь. Совокупное количество дистрибуторов в России больше, чем во всех странах Европы. Точно так же мне было неинтересно, добившись первых успехов в своем деле, вкладывать средства в непрофильный бизнес.
— Вы пошли в производство, а затем и в НИОКР. Просто- таки следуете стратегии « Фарма-2020». Она, кстати, уже появилась, когда вы стали развиваться в сторону создания новых препаратов?
— Идеи появились, когда программы еще не было. Я полагаю, что наше движение в этом направлении, как и активность некоторых наших коллег, как раз и подтолкнули к ее созданию. Отрадно, что отраслевые программы сейчас понемногу переформатируются от импортзамещения к попытке развить собственные компетенции, связанные с разработкой, девелопментом препаратов и созданием технологических платформ, которые будут предлагать рынку совершенно новые решения в среднесрочном и долгосрочном плане. Хотя не многие любят вкладываться в такие планы. Надо мной, кстати, до сих пор посмеиваются друзья и коллеги: мол, нужно быть человеком авантюрного склада, чтобы инвестировать практически все накопленные средства в долгие и неочевидные проекты производства, причем в отсутствие рынка, развитой кадровой составляющей и с пониманием, что придется конкурировать с транснациональными компаниями.