Пора инвестировать
— На российском рынке сейчас ощущается явный дефицит валютной ликвидности. Вы с ним сталкиваетесь?
— Это действительно было актуально, но недели три-четыре назад. Сейчас какого-то острого дефицита нет. Показательно и то, что Центральный банк запустил механизм валютного кредитования.
— Правда, этим инструментом почти никто не пользуется.
— Да, это так. Но здесь важно даже не то, что кто-то им пользуется или нет. Важно, что на рынке есть подобный инструмент. У Промсвязьбанка в любом случае никаких проблем такого рода не было: валютная ликвидность банка сейчас превышает рублевую. У нас много старых партнеров, которые размещают у нас валюту.
— Вообще, Центральный банк сейчас поддерживает своих подопечных по всем фронтам. Доля его средств в банковских пассивах уже превысила десять процентов — подобное было только в кризисном 2009 году. Вам не кажется, что это как минимум тревожный знак? Все же средства регулятора не самый хороший источник для кредитования экономики.
Владимир Яшин
Фото: предоставлено пресс-службой Промсвязьбанка
— Понимаете, если мы видим отток капитала с российского рынка, его в любом случае кто-то должен компенсировать. Сейчас эту функцию взял на себя Центральный банк. Конечно, то, что доля его средств в банковских пассивах растет, не может не смущать. С другой стороны, это абсолютно необходимое и правильное действие финансовых властей. Поэтому я здесь могу только приветствовать действия ЦБ. В период политической нестабильности это очень важные решения.
— Как вы считаете, в нынешних условиях вообще возможен рост экономики? Сейчас экономические реалии очень изменились, в первую очередь благодаря санкциям: они могут загнать экономику в глубокую депрессию или, напротив, выступить стимулом для инвестиционного рывка.
— Конечно, санкции влияют на экономику негативно. Но в них есть и положительный момент. Вся эта история с импортозамещением — это же прекрасная возможность для роста ВВП. Взять хотя бы сельское хозяйство. Мы уже видим, что к нам приходят сельхозпроизводители, которые раньше едва сводили концы с концами, а сейчас заинтересованы в развитии, видят перед собой новые возможности, хотят инвестировать. Или возьмем даже страшное слово «инфляция»: рост продовольственных цен — это ведь в какой-то мере стимул для инвестирования. Так что недавние решения по защите российского рынка были, безусловно, правильными. Те же сельхозпроизводители на Западе очень сильно дотируемы. И их конкурентоспособность связана не только с высокой производительностью, но в первую очередь с тем, что их активно дотируют и поддерживают.
— А нынешнего денежного предложения вообще достаточно для роста экономики?
— Думаю, что да.
— Но ведь экономика не растет.
— Поймите, чтобы экономика росла, нужно стимулировать инвестиции в основной капитал. У нас более или менее решен вопрос с пополнением предприятиями оборотного капитала за счет кредитов, теперь нужно стимулировать инвестиции. В этом плане очень хорошим инструментом может стать льготное трехлетнее рефинансирование Центробанком инвестиционных кредитов. И этот механизм, когда банки смогут брать трехлетние деньги под эту активность, — безусловно, правильная и нужная вещь.
— Но те 6,5–7 процентов, под которые ЦБ будет рефинансировать инвесткредиты, это все равно дороговато?
— Смотрите: если взять этот инструмент и прибавить нашу маржу, мы сможем кредитовать инвестпроекты под 9–10 процентов на длительный срок. И я считаю, что это вполне приличные цифры. Даже Сбербанк сегодня дает длинные деньги примерно под 13 процентов годовых. Если такой инструмент появится, он позволит снизить цену для заемщика на два-три процента от текущего уровня. Это действительно немало.