— Мы слышали такой аргумент: часть мощностей угольных тепловых станций в России технологически « заточена» именно под экибастузский уголь.
— Начнем с того, что поставки из Казахстана — это земля, надо вещи называть своими именами. Просто берут экскаватором, и все, что попало в ковш, нам грузят. Дальше. Наши специалисты, которые работают на этих ТЭС, уверяют, что кузбасский уголь там влет пойдет. К тому же он гораздо чище: золы, сажи, выбросов будет в разы меньше. Но когда мы ставим вопрос хотя бы о неувеличении поставок казахстанского угля в Россию, нас не слышат.
Соборный Храм Рождества Христова в Новокузнецке воздвигнут на средства областной администрации в память о погибших шахтерах
Предоставлено администрацией Кемеровской области
Дорога не справляется
— В конечном итоге что получается? России уголь не нужен, внутренний рынок угля сжимается каждый год уже длительное время. Только за первое полугодие 2013 года поставки кузбасского угля на российский рынок сократились на десять процентов. Единственной отдушиной для нас остается экспорт. А на внешнем рынке конъюнктура сейчас очень непростая. В Америке случилась сланцевая революция, дешевый сланцевый газ вытеснил американский уголь за границу, они демпингуют, закидали своим дешевым углем Европу. На азиатском направлении наращивают добычу и экспорт Австралия с Индонезией — номер один и номер два по экспорту угля в мире, мы третьи. По сравнению с ними Россия оказывается в невыгодном положении. У них угольные разрезы в непосредственной близости от портов, загрузка идет прямо по транспортеру с места добычи. А мне нужно, чтобы РЖД, Владимир Иванович Якунин привезли порожние вагоны, нам их нужно обработать, загрузить, отправить и довезти за четыре с половиной тысячи километров в порт Ванино или в Находку. Вы представляете, сколько мы теряем на перевозке? Сейчас цена транспортировки кузбасского угля в лучшем случае равна стоимости его добычи, а зачастую уже и выше. Многие наши угольные предприятия работают на грани рентабельности.
Железная дорога не хочет идти нам навстречу с тарифами. Если бы Владимир Иванович Якунин сбросил хотя бы процентов на пятнадцать существующий тариф и повез уголь на восток, никакой катастрофы бы не было. Я это вам авторитетно говорю. Но для этого нужно грузить около девяти тысяч полувагонов в сутки. А он сейчас грузит восемь тысяч. Да еще они часто не могут пробиться к портам, так что угольные поезда стоят где-то брошенные на Забайкальской дороге на Транссибе. Четверть века назад я работал начальником Кемеровской железной дороги, так мы по стыковому пункту Мариинск сдавали 100 пар поездов в сутки. А сейчас Якунин Владимир Иванович делает максимум 60–70. Я ему говорю: слушай, а что такое? Ведь я точно знаю, что можно работать чуть ли не в два раза быстрее. К тому же с тех пор вложили столько денег в железные дороги! Выходит, у вас не хватает таланта, профессионалов, чтобы работать как следует? Ведь разные же методы были. Допустим, «окно» появляется, надо ремонтировать пути, никто не спорит. Но тогда за это время мы сдваивали, страивали поезда, чтобы одним составом за один час пропустить большее количество вагонов.
— Что же вам отвечает Якунин, в чем дело?
— А ничего не отвечает. Когда идут совещания, все злятся, до ругани доходит страшной. После этого месяц не разговариваем, все обижаются на меня: Тулеев такой, Тулеев сякой. Потом опять вроде бы сближаемся. А вот вчера я получил телеграмму: РЖД извещает нас о своем предложении повысить тарифы на перевозку угля из Кузбасса к портам Дальнего Востока еще на 13 процентов. Это нас окончательно угробит! Экспорт нашего угля с начала года и так практически имеет нулевую рентабельность, цены грохнулись где-то на 40 процентов. Но если мы сейчас остановим экспорт, то внешние рынки потеряем раз и навсегда — там конкуренция очень жесткая.