— Развитие углехимии требует больших инвестиций. Вероятно, понадобится специальная государственная программа?
— От государства требуются не деньги, а гарантии. Под долгосрочные гарантии перспективные проекты в углехимии запустят и профинансируют частные компании. Но еще более привлекательным и перспективным направлением мне кажется развитие энергоугольных кластеров, когда на борту разреза строится тепловая станция и выработанная дешевая электроэнергия идет в европейскую часть России. Правда, понадобится расшить ограничения по энергосетям. Сейчас единственная линия перетока из Тюмени в европейскую часть идет через Казахстан.
— Недавно мы делали в « Эксперте» публикацию по угольной отрасли и в процессе подготовки беседовали с угольщиками. На наш невинный вопрос, готовы ли они софинансировать развитие угольной генерации в Сибири, мы услышали определенный отказ. Получается какая- то патовая ситуация.
— Я думаю, им сейчас просто не до этого. Ситуация в угольных компаниях такова, что речь идет о том, как найти деньги на зарплату и на первоочередные меры по обеспечению безопасности. Просто пока не время.
— В Кузбассе остры проблемы угольных моногородов. Не проще ли закрывать старые шахты и расселять города при них?
— Ваш вопрос я бы разделил на две части. Первая — это проблемы старых шахт, которые у нас есть только в трех городах Кузбасса. И вторая часть — моногорода, которых у нас 19 из 20. То есть практически все города, кроме областного центра.
Отвечу по порядку. К сожалению, старые шахты — одна из острейших проблем Кузбасса. Всего у нас 12 таких шахт — в Прокопьевске, Киселевске и Анжеро-Судженске. Они были построены еще в 20–40-е годы прошлого столетия, работают в сложнейших горно-геологических условиях: пласты крутого, почти вертикального падения, высокая газоносность, повышенное горное давление, склонность к внезапным выбросам угля и метана. А это высочайший риск аварий и подземных пожаров. Таких опаснейших условий труда, как на этих шахтах, нет нигде в мире. Половина аварий в угольной отрасли Кузбасса приходится именно на них.
Выход только один: эти старые шахты нужно закрывать. По этому пути пошли, кстати, в Китае, где власти объявили о намерении закрыть по меньшей мере две тысячи угольных шахт-«закопушек», не отвечающих требованиям безопасности.
Не скрою, решение о закрытии старых шахт далось нам нелегко. Ведь на них трудятся 11 тысяч человек. На их горных отводах расположены школы, детсады, больницы, автодороги, другие социальные объекты. А также более 11 тысяч домов, это более 16 тысяч семей. И сегодня ситуация такова, что это жилье просто представляет опасность. Оно не подлежит никакому ремонту, его необходимо сносить. В целом затраты на ликвидацию шахт и решение социальных проблем составляют 40 миллиардов рублей. Мы предложили решить эту проблему в рамках частно-государственного партнерства. Чтобы собственники финансировали технические мероприятия по ликвидации шахт, а государство взяло на себя переселение людей из аварийного жилья. Сейчас достигнута принципиальная договоренность с правительством РФ о том, что государство нам поможет в решении этого очень болезненного вопроса. Достигнута договоренность с компанией «СДС-Уголь» о финансировании технической программы закрытия «плохих» шахт при условии получения лицензий на новые месторождения. Шахтеры с закрывающихся шахт будут трудоустроены на новые современные угледобывающие предприятия.