— И губернаторов тоже?
— И губернаторов тоже. Ты должен выходить к людям, люди должны смотреть, задавать вопросы, людей не обманешь. А главное, ты должен отвечать перед ними за все, что ты обещал. И вот эта оценка народа, их суд — это самое сложное и ответственное.
— С офшорами вы в угольной отрасли начали гораздо раньше бороться, чем федеральный центр. У вас есть удачные рецепты?
— Когда Борис Николаевич Ельцин послал меня в Кузбасс, в области работало 2100 посредников между угольными предприятиями, цифра врезалась в память. Между конкретной шахтой и конечным потребителем была цепочка из семи-восьми фирмешек, в результате цена на уголь была дутая, а вся прибыль не доходила до шахт, оседала где-то в карманах у этих мерзавцев. Меня спасло то, что я с двадцати лет в Кузбассе. Я практически всех руководителей угольных предприятий знал. Приглашал к себе по одному. Давайте сядем, говорю, подумаем, как распутать эти цепочки и в живых остаться. Давайте продумаем вашу охрану. Аман Гумирович, отвечают, только не надо милицию подключать. Милиции тогда боялись больше, чем бандитов, настолько она была коррумпированной. Постепенно дело пошло.
А внутри области мы в ручном режиме выстроили прямые цепочки поставок: шахта — ТЭЦ или шахта — котельная. Вот сейчас в стране мы кричим про кризис. Какой кризис? Деньги надо вернуть наши из офшоров, и ничего бы не было.
Время новых героев
— Не можем не спросить вас в заключение: как вы оцениваете развал СССР? Можно ли было по- другому как- то этот исторический путь пройти?
— Я считаю, надо было спасать Союз. Хотя бы четыре республики — Россия, Белоруссия, Украина и Казахстан — должны были жить вместе, единым государством. Надо было насмерть цепляться и держать. Не удержали. Переживаю я, конечно, очень. Да и экономику в рынок можно было поаккуратней переводить. Ведь самое страшное, что случилось, — грохнулись идеалы у миллионов людей, они просто перестали понимать, что вокруг происходит, во имя чего дальше жить. Сколько безвременных смертей. Сколько сломанных судеб...
Сделали бы нормальную приватизацию, и тогда бы удалось создать нормальный средний класс, опору государства. Не было бы такой пропасти между богатыми и нищими.
— Как выходить из создавшегося положения? Сейчас- то что делать?
— Надо прекращать раскачивать страну и общество. Надо четко, громко и определенно заявить, что частная собственность священна. Если ясности в этом вопросе нет, если собственность зыбка, то средний класс у нас никогда не появится, а предприниматели будут жить одним днем. Надо во всеуслышание заявить: если собственник нормальный, создает рабочие места, платит налоги, модернизирует производство — он герой. Он не должен прятаться, не должен унижаться. Герой, и все.
Кемерово — Новосибирск — Москва
Испытание затишьем
Марина Борисова
Михаил Рогожников
О своеобразном характере нашего времени, о пути и смысле России, о том, приходим мы в храм за духовной услугой или чтобы служить Христу и Церкви, и о том, что русскому человеку обязательно нужна сверхцель, мы говорим с главным редактором научно-богословского портала «Богослов.ru» кандидатом богословия протоиереем Павлом Великановым
Протоиерей Павел Великанов
Фото: Олег Сердечников
— В последнее время все чаще звучат формулы: мы — народ православный, Россия — страна православная. Но не совсем понятно, какой смысл в них вкладывается. Существует ли на самом деле какой- то особый русский православный путь или это иллюзия? И как нам сегодня к этому относиться? Изобретать что- то новое или искать какие- то богословские обоснования своего единства?